Блог

В жаркий летний день второго июля 1924 года после митинга на крошечном стадионе, одном из первых в Москве, был дан старт кругосветного путешествия на велосипедах.
Два выпускника центрального института физической культуры Илья Фрейдберг и Александр Князев тогда не думали всерьёз о трудностях в пути и о том, что их путешествие протянется на два с половиной года.
Впереди были жара и холод, дожди и снег, горные дороги и бездорожье. В ноябре они добрались до Владивостока. Там они отдохнули две недели, а затем на крохотном пароходике добрались до Шанхая. Им пришлось ждать визу в Японию целых пять месяцев. Чтобы заработать себе на питание, велосипедисты устроились на работу в порт.
Морской переход к берегам Мексики был долгим и мучительным. В США их не пустили.
Теперь мы знаем, что в те времена, далеко не все в мире были рады посланцам страны, совершивший октябрьский переворот.
Из порта Тампико на восточном побережье Мексики Фрейдберг и Князев поплыли в Гамбург. После Германии была Польша, и вот, наконец, советская граница.
В их путевых записках о первых впечатлениях после возвращения на Родину, сказано:
« Все люди кажутся нам какими-то родными, близкими. Несмотря на метель, голод и холод, мы начинаем рассказывать обступившим нас красноармейцам о нашем путешествии».
6 марта 1927 года по улицам Москвы движется необычная процессия. Впереди – оркестр. Затем - огромная толпа народа, в центре которой были два смертельно уставших, но безмерно счастливых человека. Возгласы, приветствия, аплодисменты. На площади Свердлова, у здания Московского автомобильного клуба проходил митинг.
Представитель Всесоюзного совета физической культуры заносит в контрольные книги следующую запись: « Советскими велосипедистами Князевым и Фрейдбургом пройдено 45 тысяч километров. Из них 25 тысяч километров пройдено на велосипедах».
Как же сложилась судьба путешественников после того, как они прошли свою «кругосветку»?
Оба вновь пошли учиться, так как за то время, пока они колесили по свету, в институте физкультуры увеличился срок обучения. Друзья окончили курс наук и приступили к работе - стали преподавать физкультуру в рабочих кружках.
Ещё до войны Илья Фрейдберг закончил биологическое отделение Московского пединститута. Затем был фронт, где он прошёл весь трудный путь до Берлина командиром роты.
После войны Фрейдберг защитил диссертацию и начал работать в научно- исследовательском институте физической культуры в Академии педагогических наук, в институте гигиены водного транспорта. Илья уходил в дальние – по полгода- рейсы с рыбаками. Где только он ни плавал: в северной и центральной Атлантике, у берегов Австралии. Довелось ему побывать и в тех местах, рядом с которыми в его юные годы, пролегал путь велоэкспедиции.
http://www.skitalets.ru/books/vokrugsveta_knyazev/
http://berkovich-zametki.com/Forum2/viewtopic.php?f=7&t=1920

Гражданская война – штука страшная. Часто получалось так, что воевал брат против брата, отец против сына, и уж точно дрались на фронтах гражданской войны люди, в мирное время не имевшие никаких претензий друг к другу. Как и на всякой войне, в России во время «гражданки» имели место случаи если и не совсем веселые, то точно анекдотичные.

Осенью 1919 года гвардия Колчака билась с Красной Армией под Воронежем. 45-й полк в Белой Гвардии был укомплектован опытными офицерами и солдатами и по праву считался лучшим подразделением. В Красной Армии 45-й полк тоже имелся в наличии, и его солдаты показывали чудеса храбрости. И вот судьбе потребовалось распорядиться так, чтобы два 45-х полка встретились друг с другом.

Поздно ночью красноармейский 45-й полк вошел в Красный Лог – довольно богатое село, еще не тронутое войной. Красноармейцы получили приказ рассредоточиться по селу и искать место для отдыха самостоятельно. Штаб полка обнаружил в темноте довольно большой дом рядом с церковью и занял его под свои нужды. В то же время солдаты входили в избы и натыкались на уже отдыхающих в темноте людей. Где тычками, где матом они находили себе места и тут же засыпали. Зажигать керосиновые лампы и разглядывать пришельцев никому и в голову не приходило – керосин был достаточно дорог. А потому все разговоры сводились к коротким репликам:

– Двиньтесь, братки, спать охота!

– А ты какого черта лезешь? Кто такой?

– Сорок пятые мы… Савельев я.

– А-а… Ну хрен с тобой, ложись, да не храпи смотри…

И все бы замечательно, но беда была в том, что еще до заката в Красный Лог с другой стороны вошел 45-й полк Колчака и тоже разместился на ночлег. Штаб белых занял дом попа, а по избам спали теперь вповалку красные и белые.

Неожиданности начались с рассветом. Дозор красных обнаружил посреди села белого офицера. Он стоял, спокойно посасывая папироску, и сонно щурился на встающее солнце. Врага, понятное дело, схватили, отобрали оружие и поволокли в штаб. Дозор прекрасно знал, что штаб их полка занимает самый большой дом в деревне, а потому, впопыхах отпихнув часового от дверей, пленного втащили прямо в поповский дом – то есть, в штаб белых. Офицеры как раз пробудились и сидели за столом в ожидании чая, когда их товарища швырнули на пол вооруженные красные…

Чрезвычайно похожая ситуация образовалась и в штабе красных – туда прибыл вестовой белогвардейцев с секретным приказом.

А скоро раздались хлопки выстрелов по всему селу – два 45-х полка наконец обнаружили друг друга…

В каких-то домах было больше белых, где-то – красных, и окна мгновенно ощетинились винтовочными и пулеметными стволами. Началась стрельба, но очень быстро закончилась, ведь противники понимали, что в каждом из домов находятся их товарищи. Через пятнадцать минут такого противостояния из поповского дома вышел ординарец с белым флагом. За ним следовал командир полка. С противоположной стороны с задержкой в несколько минут появился командир красных. Они встретились у церковной ограды, и белогвардеец предложил красноармейцу папиросы.

– Ситуация совершенно идиотская, – хмуро заявил офицер белых.

– Да уж куда больше, – согласился красный, разминая папиросу. – Людей бесполезно положим…

– Надо как-то расходиться…

И они сумели разойтись.

По улице села шли четыре человека: мирно беседующие командиры 45-х полков и их ординарцы, размахивающие белыми флагами и периодически выкрикивающие:

– 45-й полк Красной армии уходит за церковь!

– 45-й полк Белой гвардии собирается за околицей!

Разведение полков заняло больше часа, тем более что в одном из домов забаррикадировалось пятнадцать человек красных при двух пулеметах. Свою позицию они сдавать не хотели до тех пор, пока к окну не подошел сам комполка.

Командиры 45-х полков расстались в середине села последними. Потери с той и другой стороны не превысили десятка человек, правда, красноармейцы ухитрились прихватить четыре лишних пулемета…

12 июня 1999 года при выполнении миротворческой миссии в Югославии колонна российских десантников, осуществив марш-бросок, заняла стратегически важный объект – аэродром "Слатина".

24 марта 1999 года авиация НАТО начала наносить по Союзной Республике Югославии массированные ракетно-бомбовые удары. 10 июня 1999 года бомбежки были приостановлены. 20 июня руководство НАТО объявило о полном прекращении военной операции против Югославии. Руководство Югославии согласилось на ввод миротворческого контингента, основу которого составили войска НАТО, на территорию Косово.

В мае 1999 года майор Юнус-бек Евкуров, находившийся в тот момент в составе международного миротворческого контингента в Боснии и Герцеговине, получил от высшего военного командования Российской Федерации совершенно секретное задание: в составе группы из 18 бойцов спецназа ГРУ ГШ ВС России скрытно проникнуть на территорию Косово и Метохии и взять под контроль стратегический объект — аэропорт «Слатина» и подготовиться к прибытию основных сил Российского контингента. Ю. Евкуровым поставленная задача была выполнена и его группа, действуя под различными легендами, тайно для окружающих сербов и албанцев в конце мая 1999 года взяла под полный контроль аэропорт «Слатина». Подробные обстоятельства данной операции до сих пор засекречены.

10 июня 1999 года военная операция НАТО завершилась. Согласно резолюции СБ ООН 1244 в Косово вводились миротворческие силы НАТО.
Установление контроля над аэродромом «Слатина» и ввод в Косово миротворческих сил НАТО были запланированы на 12 июня 1999 года. Основные сухопутные силы НАТО были сосредоточены в Македонии и готовились выступить в сторону Косово утром 12 июня 1999 года.
10 июня 1999 года российскому миротворческому контингенту SFOR (подразделения ВДВ России), находящемуся в Боснии и Герцеговине, поступил приказ подготовить механизированную колонну и передовой отряд численностью до 200 человек.
Передовой отряд и колонна, в состав которой входили БТРы, автомашины «Урал» и «УАЗ», были подготовлены в кратчайший срок. При этом личный состав (кроме командования), который должен был участвовать в марш-броске, до самого последнего момента не знал, куда и зачем они готовятся выступать. Ещё до пересечения границы маркировка российской боевой и транспортной техники была изменена с «SFOR» на «KFOR».

В ночь с 11 на 12 июня 1999 года передовой отряд ВДВ на БТРах и автомашинах выдвинулся в сторону границы Боснии и Югославии. Колонна ВДВ России без труда пересекла границу. До этого момента командование НАТО не располагало сведениями о начале марш-броска российских десантников на Приштину.
Личному составу была поставлена задача в кратчайшие сроки преодолеть более 600 километров и захватить аэродром «Слатина» до прихода НАТОвских сил. На БТРы и автомашины были вывешены российские флаги. Во время прохождения территории Сербии, в том числе и территории Косово, местное население с радостью встречало российских солдат, забрасывая технику цветами, передавая еду и напитки. В связи с этим движение колонны незначительно замедлялось. Колонна российских десантников прибыла в Приштину примерно в 2 часа ночи 12 июня 1999 года. Население города вышло на улицы встречать колонну, при этом использовались петарды, световые ракеты, где-то раздавались автоматные очереди. Колонна прошла через Приштину за 1,5 часа. Сразу после Приштины колонна ВДВ въехала в Косово поле, где остановилась на непродолжительное время для уточнения задач и получения сведений от разведки.

В ходе продвижения колонне встречались многочисленные отступающие подразделения сербской армии. Десантники в кратчайшие сроки захватили все помещения аэропорта «Слатина», заняли круговую оборону, организовали блокпосты и приготовились к появлению первых НАТОвских колонн, которые уже находились в пути. Задача по захвату «Слатины» была выполнена к 7 часам утра 12 июня 1999 года, а через двадцать минут туда подошли и подразделения других иностранных армий.

Примерно в 11 часов 00 минут в небе над аэродромом появился беспилотный самолёт-разведчик, затем с блокпоста на въезде в аэропорт «Слатина» командованию батальона поступило сообщение о прибытии первой колонны НАТОвских сил. Это были британские джипы. С другой стороны к аэродрому приближались английские танки.
Обе колонны остановились перед российскими блокпостами. В небе появились десантные вертолёты. Пилоты британских вертолётов предприняли несколько попыток приземлиться на аэродром, однако эти попытки были пресечены экипажами российских БТРов. Как только вертолёт заходил на посадку, к нему сразу же устремлялся БТР, препятствуя таким образом его манёвру. Потерпев неудачу, британские пилоты улетели.

Генерал Майкл Джексон — командующий группировкой силами НАТО на Балканах, вышел впереди танковой колонны и, повернувшись спиной к российским солдатам, начал жестами зазывать танки вперёд, двигаясь спиной к блокпосту. Один из офицеров, находившийся на блокпосту, потребовал от генерала Джексона так не делать, под угрозой применения оружия. При этом российские солдаты взяли в прицел ручных гранатометов британские танки. Таким образом была показана серьёзность намерений российских солдат. Британские танки остались на своих позициях, прекратив попытки прорыва на территорию аэропорта «Слатина».
Хотя командующий силами НАТО в Европе американский генерал Уэсли Кларк приказал британскому генералу Майклу Джексону захватить аэродром раньше русских, британец ответил, что не собирается начинать Третью мировую войну.

Впоследствии известный британский певец Джеймс Блант, служивший в 1999 году в НАТОвской группировке, свидетельствовал о приказе генерала Кларка отбить аэродром у российских десантников. Блант заявил, что не стал бы стрелять в русских даже под угрозой трибунала.Кроме того, Блант рассказывал:
«Около 200 русских расположились на аэродроме…. Прямым приказом генерала Уэсли Кларка было „подавить их“. Кларк использовал необычные для нас выражения. Например — „уничтожить“. Для захвата аэродрома были политические причины. Но практическим следствием стало бы нападение на русских».
В конце концов командующий британской группировкой на Балканах Майкл Джексон заявил, что «не позволит своим солдатам развязать Третью мировую войну». Он дал команду «вместо атаки окружить аэродром».

Тогда все телеканалы облетели картинки с радостными лицами сербов и цветами на броне российской техники. Российские газеты называли этот поход "крупнейшей военной операцией после второй мировой войны". "Даже внезапная высадка русских на Марсе не произвела бы на американцев и их союзников такого эффекта, как русские БТР под Приштиной", – писала белградская газета "Вечерние новости". Развертывание международных миротворческих сил началось именно с российской прелюдии, перечеркнув планы НАТО с триумфом войти в сербскую провинцию после нескольких недель ее бомбардировок.

По словам бывшего высокопоставленного военачальника министерства обороны России генерал-полковника Леонида Ивашова, "это был блестящий рейд, осуществленный вопреки яростному давлению из Вашингтона и Брюсселя (штаб-квартира НАТО). Был заявлен мощный военно-политический потенциал России не только на Балканах".

Леонид Ивашов подчеркнул, что ввод батальона был осуществлен "в полном соответствии с нормами международного права и резолюцией Совбеза ООН". Санкцию на операцию дал президент РФ Борис Ельцин. "Его решением на основе докладов министров обороны и иностранных дел был предусмотрен на случай отказа НАТО признать Россию равноправным партнером по урегулированию ситуации в Косово одновременный с НАТО ввод российского миротворческого контингента". Ввод проводился при согласовании с политическим руководством Югославии.

По словам Ивашова, окончательное решение о вводе было принято "после срыва переговоров с американцами, в которых они пытались навязать России дискриминационные условия участия в миротворческой операции на Балканах". "России было предложено участвовать в операции двумя батальонами в составе мобильного резерва командующего КФОР генерала Джексона, и, естественно, Россия от такого варианта отказалась", – сказал Ивашов.

За весь период пребывания российских военнослужащих в Косово с июня 1999 по 23 июля 2003 года, когда был полностью завершен вывод российских миротворцев, ими было изъято более 800 единиц стрелкового оружия, большое количество боеприпасов, наркотиков, задержано свыше тысячи гражданских лиц за совершение противоправных действий; было обезврежено более 12 тысяч взрывоопасных предметов. В отдельные периоды численность российских миротворцев на Балканах превышала три тысячи солдат и офицеров.

Оказывается, советский «Луноход-2», запущенный в 1973 году, до сих пор держит рекорд про расстоянию, пройденному на поверхности другого космического тела (37 км). Ему в затылок дышит марсоход NASA Opportunity, который с 2004 года проехал чуть меньше «Лунохода» — 35,76 км.

Curiosity пока топчется на месте — с момента начала его миссии в прошлом году марсоход осилил всего 700 метров.

Многие из нас смотрели фильм «Перл-Харбор». Интересный момент, когда два молодых пилота после ночной пьянки, взлетают и сбивают японские самолеты направо и налево.
Но оказалось, что действительно, факт имел место быть. Исторический факт: два лейтенанта, Джордж Уэлч и Кен Тайлор, всю ночь перед нападением провели без сна на танцах и за карточным столом и выпивкой. На рассвете эти легкомысленные юноши отправились купаться на пляж, рядом со своим аэродромом в Халейве. Начало японского налета застало их в дороге на базу. Уэлч и Тайлор добрались до своих самолетов, взлетели в воздух и вступили в бой в районе аэродрома Уиллер. Они сбили семь японских самолетов из одиннадцати уничтоженных в воздушных боях над Оаху утром 7 декабря.

БОГОМ диверсий называли в Испании и Югославии полковника Илью Григорьевича Старинова. Потом под этим званием он «прописался» и на Родине. Не знаю, есть ли его имя в Книге рекордов Гиннесса, но он мог бы попасть туда не по одной номинации. «Дедушка советского спецназа», «самый знаменитый полковник столетия» — только это чего стоит! Кстати сказать, Илья Григорьевич побил все рекорды, прослужив в полковничьем звании почти два десятка лет. Трижды он был представлен к званию Героя Советского Союза, пять раз – к генеральскому званию и что-то около восьми раз был приговорён к расстрелу. Чуть не расстреляли без суда и следствия свои же буквально в первые дни войны: он показал мандат за подписью маршала Тимошенко, что уполномочен организовывать взрывы мостов, железных и автодорог после отхода наших арьергардных частей. Его в шесть секунд обезоружили, и армейский майор веско проговорил: «Допрыгался, фашистская сволочь! Плохо же вас ваши хозяева готовили». Слава богу, энкавэдэшники внесли ясность: за мосты и железные дороги в ту пору отвечали не Наркомат обороны, а внутренние войска, поэтому даже подлинная подпись Тимошенко в данном случае мало что значила. Это обстоятельство говорит о том, что бдительность наши офицеры в канун войны отнюдь не утратили, она была на высоте.

Илья Григорьевич родился почти вместе с новым веком – 2 сентября 1900 года. Скончался на 101-м году жизни 18 ноября 2000-го. Успел отметить своё столетие гигантской вереницей посетителей его скромной квартиры. Родился он в селе Войково на Орловщине (ныне Волховского района). В Гражданскую войну без колебаний принял сторону красных, воевал против Деникина и Врангеля. В 1919-м был ранен и угодил в плен, а наутро должен был через расстрел «присоединиться к большинству», как говорят англичане, но выручила русская смекалка: сумел бежать вместе с группой товарищей в первую же ночь плена. В 1921 году поступил в Воронежскую школу военных железнодорожных техников и по окончании её направлен в 4-й Краснознамённый железнодорожный полк начальником подрывной команды. Диверсии на железных дорогах в ту пору ещё были «модным» занятием (отзвуки Гражданской войны), поэтому Старинова не раз привлекали к экспертным работам по случаям подрывов. Уже в 1924 году он изобрёл свою первую мину-сюрприз против диверсантов на малых мостах (именно они больше всего страдали от диверсий). А всего «именных» мин у него не менее десятка, не считая полутора сотен закрытых монографий по минно-взрывному делу.

Учёба в Ленинграде, командование 7-й ротой 4-го Краснознамённого Коростенского полка, строительство железнодорожной ветки Орша – Лепель. Тревожный 1929-й год. Ещё до возникновения фашизма в Европе наши аналитики в погонах прекрасно понимали, что военным надо готовиться к грядущей войне. Стране – тоже. Идея Михаила Васильевича Фрунзе о заблаговременной подготовке подпольщиков-диверсантов на случай частичной оккупации нашей территории начала проводиться в жизнь, и Старинов принял в этом самое непосредственное участие. С 30 января 1930 года он официально работает в 1-м управлении Главного штаба РККА, обучает строго засекреченные кадры — будущий партизанский актив. Его перебрасывают на западную границу, в Тирасполь; отряд орденоноски Мирры Сахновской, в который он входил, переподчиняют Главному разведывательному управлению ГШ. В школе диверсантов под руководством Кароля Сверчевского Илья Григорьевич готовит не только своих, советских, но и две группы китайцев, поляков, демонстрирует азы диверсионной техники перед А.Марти, П.Тольятти, А.Завадским, В.Пиком. Всего же было обучено около 60 команд – почти 1400 человек. 1640 сложных зарядов и зажигательных трубок к ним упокоились в засекреченных схронах, о которых знал весьма ограниченный круг посвящённых.
В августе 1933 года направляется на повышение специального образования, поступает сразу на 2-й курс железнодорожного факультета Академии РККА и одновременно занимается закладкой минно-взрывных средств (для длительного хранения) на случай боевых действий. Базы-схроны закладывались и за границей СССР — на территории Польши и Румынии, даже в водах Дуная. (Отметим ещё раз: это всё – западная граница страны, откуда и ожидалось нападение.) Сам Илья Григорьевич пишет: «О размахе подготовки этих приготовлений можно судить по следующему факту: работали три партизанские школы, две – в ГРУ и одна в ОГПУ. Большая школа на Холодной горе в Харькове находилась в ведении ОГПУ. Школа в Куперске готовила людей, пришедших на нашу сторону из районов Западной Украины и Белоруссии. В каждой школе одновременно обучались по 10-12 человек, хорошо законспирированных. Они готовились около 6 месяцев. Большая школа была в Киеве».

В 1935 году по инициативе главного армейского политрука Льва Мехлиса и его сторонников работы по закладкам баз стали неуклонно сворачивать, а подготовленные партизаны через лубянское мелкое «сито» потекли в солнечную Колыму. Серийное производство мин было свёрнуто, а чертежи их оригинальных конструкций бесследно исчезли вместе с гениальными головами авторов-разработчиков.
Старинова Бог хранил: в 1936 году «по блату» он в качестве военного советника-инструктора через шесть границ прибывает в воюющую Испанию. Ходит на «боевые» в составе разведгруппы Доминго Унгрии – бесстрашного командира, который довёл численность своих разведчиков-диверсантов от небольшой группы до партизанского корпуса. Боевая практика позволяет Старинову разрабатывать новые виды мин. Тогда впервые была применена наиболее эффективная ПМС (поездная мина Старинова), о чём говорилось вначале. Позже – АС (автомобильная Старинова). Всё просчитано, проверено. Тогда же заработали против франкистов малые магнитные мины, действие которых «рассекретили» в одном из советских фильмов 60-х годов (потом их усовершенствовали англичане), мины, поставленные на неизвлекаемость. Широко применяли «лас бомбас де мано» — ручные гранаты со специальным взрывателем.

Операция с «троянским мулом» в Андалузии, думаю, вошла в учебники спецназа. Мятежники засели в хорошо укреплённом монастыре, и взять его штурмом не представлялось возможным. Отловили монастырского мула, навьючили на него 20 килограмм динамита, ящик с негодными патронами и обрезками железа и пустили в направлении монастыря. Длинноухий «диверсант» отправился по знакомой дорожке к монастырским воротам. Его впустили. Дальнейшее понятно: белый флаг и сдача на милость победителей… Илья Григорьевич считал, что настоящая партизанская война родилась в Испании, но подготовка к ней не прекращалась со времён Гражданской войны в России. В Испании под руководством Ильи Старинова был взорван штаб итальянской авиабригады, крупный железнодорожный мост (радиоуправляемой миной), поезд в 30 вагонов с марокканской кавалерией. О «мелочах» можно и не вспоминать – пальцев не хватит.
В конце июня 1937 года военный советник Кольман спросил Старинова: не читал ли он последних советских газет, не слушал ли радио? Нет, не до того!.. Оказалось, что 11 июня состоялся суд над Тухачевским, Уборевичем, Якиром, Корком, Эйдеманом, Примаковым, Путной. Практически со всеми «врагами народа» Старинов был знаком лично. Забегая вперёд, скажем, что он также не раз встречался с Кагановичем, Маленковым, Хрущевым, Ворошиловым, Василевским, Шапошниковым, Куликом, Блюхером, Карбышевым. С этим заплечным грузом опасных знакомств осенью 1937 года он вернулся на Родину. Подпольщики, которых он готовил, куда-то поисчезали, а из тех редких, кто ещё остались на воле и при деле, никто не предложил переступить через порог: из загранки вернулся, а вдруг завербован… Прошёл проверку: сам собирал справки о своём крестьянско-бедняцком происхождении и участии в Гражданской.
Финская война, возможно, вывела его из-под удара: всё-таки высококлассный спец по минированию и разминированию. Как вспоминал Илья Григорьевич, «мины были всюду: на дорогах, на мостах, железнодорожных путях, в покинутых домиках. Мины таились под снегом, прятались под кучей хвороста, под небрежно брошенными на обочине дорог досками, под колёсами оставленных повозок, даже под трупами убитых вражеских солдат». Финская «кукушка» всадила ему в правую руку две пули, перебив нервы. Из госпиталя он выписался со справкой об инвалидности, но сумел доказать, что его место – в армии. А тут и горюшко подоспело: 22 июня известного года…
С 13 июля Старинов – начальник оперативно-учебного центра Западного фронта. Он спешно обучает группу минёров и организует вылазки в тыл немецких войск через Таганрогский залив. В тыл к немцам его забрасывают трижды после назначения Ворошилова главкомом партизанского движения. Перечислим его должности: помощник Центрального штаба партизанского движения по диверсиям, с мая 1943 года – начальник Украинского штаба по диверсиям, через год – заместитель начальника польского штаба партизанского движения, в августе – начальник штаба военной миссии при главкоме Народно-освободительной армии Югославии. В Харькове его радиоуправляемая мина скопом отправила в мир иной штаб 68-й пехотной дивизии вермахта во главе с её начальником генерал-лейтенантом Георгом фон Брауном. Войну он заканчивает на Эльбе, имея за плечами подрыв 256 больших и средних мостов, 12000 пущенных под откос вражеских эшелонов и более 2000 выученных специалистов.
Подготовленные Стариновым спецы разрушительно-спасательного дела участвовали практически во всех национально-освободительных войнах на территории разных континентов. Один из его учеников, подполковник спецназа группы «Вымпел» Э. Абдулаев рассказал мне забавный эпизод: «Во время стажировки в Никарагуа наши парни перенимали партизанский опыт у местных товарищей, которые были обучены кубинцами. Кубинцы поведали, что многое они узнали от вьетнамцев. Оказалось, что вьетнамцы переняли опыт китайцев.

А китайцев этому делу обучал ещё в двадцатых годах сам Илья Григорьевич Старинов. Круг замкнулся».

В 1956 году он вышел в отставку, но не сидел без дела: около пяти лет проработал старшим научным сотрудником отдела истории Великой Отечественной войны Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, затем до 1973 года – преподавателем специальных дисциплин в учебных заведениях КГБ СССР. Не худо бы сказать и о наградах «полковника столетия»: два ордена Ленина, пять орденов Красного Знамени, ордена Октябрьской Революции и Дружбы народов, более десятка высоких наград зарубежных стран, боевые и юбилейные медали. Вечный и «запойный» бессребреник. Офицеры «Вымпела», побывавшие у него дома, предложили сброситься с получки и сделать в квартире евроремонт, чтобы хоть как-то усладить закатные дни заслуженного ветерана. Старинов ответил: «Богат не тот, у кого много, а кому достаточно. Спасибо, ребята, не беспокойтесь».
Развал Советского Союза Старинов воспринял как свою личную беду. Он говорил, что в отмечаемый 12 июня "День независимости России" нужно выходить с черными флагами, ибо это день независимости от здравого смысла и многовековой истории страны, которую он и его товарищи отстояли в смертельной схватке с фашизмом.
Илья Григорьевич – автор Наставления и Положения по устройству и преодолению заграждений на железных дорогах, диссертации «Минирование железных дорог», романа «Под покровом ночи», трёх специальных книг – «Партизанская война», «Записки диверсанта» и «Мины замедленного действия». В первую чеченскую он консультировал спецназовцев, предлагая использовать партизанскую тактику боевиков и наёмников: клин клином!.. «Они практикуют засады – займитесь тем же. Они делают рейды по нашим тылам – кто вам мешает делать то же самое?!» — и т.п. В год 99-летия «деда советского спецназа» президент Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» полковник Сергей Гончаров обратился к Президенту России с ходатайством о присвоении Илье Григорьевичу Старинову звания Героя России. Ходатайство осталось незамеченным… Однако офицерское братство живо! Когда славному сыну России исполнилось 99, подоспел к сроку и подарок: в честь Ильи Григорьевича Старинова была названа звезда в созвездии Льва.
Получил-таки он свою «звёздочку»! Заслуженную, немеркнущую…

29 августа 1945 года. У побережья Японии.
В соответствии с инструкциями, полученными из Главного Морского штаба японских ВМС, командир подводной лодки I-400 приказал лодке всплыть и следовать в надводном положении к берегам Японии с тем, чтобы сдаться первому встречному американскому кораблю.
Первым оказался эсминец "Blue" из охранения авианосной оперативной группы. Командир эсминца вместе с призовой командой на шлюпке прибыл на японскую подлодку и принял капитуляцию от ее командира.
Нелегко далось это командиру японской подлодки. Моральный кодекс самурая - бусидо - склонял его совершить ритуальное вспарывание живота - сепуку. Но долг предписывал ему, прежде всего, подчиняться императору, а как говорит бусидо: смерть легка, как пух, а долг тяжел как гора.
С застывшим лицом смотрел потомок древнего рода самураев как его матросы спустили японский флаг, после чего с традиционным японским полупоклоном вручил американскому командиру эсминца свой фамильный самурайский меч, вакидзаси. В знак капитуляции. Ничего нет тяжелее для самурая, но долг велит ему повиноваться императору.
Отбуксировать подлодку на базу в Куре должна была американская плавбаза подлодок, вызванная командиром эсминца по радио. Прибывший командир плавбазы, узнав про самурайский меч - вещь стариная и цены немалой, сам захотел его иметь. И потому, будучи старше по званию, чем командир эсминца, выразился в том смысле, что эта капитуляция - недействительна. Короче - халтура, а не капитуляция. Давай по новой капитулировать, уже ему.
Вся эта перебранка происходила прямо на ходовом мостике японской лодки. Как выпускник Этадзимы, японского ВМУ, самурай отлично знал английский язык, но ни одним движением лицевого мускула не выразил, что он при этом подумал про американцев. Лишь перевел это для своих матросов. Японцы заржали и кинулись обратно поднимать японский флаг. Меч вернули японскому командиру и процедуру со спуском флага и вручением меча повторили. Чтобы никто не вздумал оспаривать действительность капитуляции, по приказу командира плавбазы процедуру фотографировали.
… И японец с ритуальным полупоклоном, не дрогнув лицом, вручил меч командиру плавбазы. А за его спиной японцы спускали флаг. Правда, их лица были не слишком серьезны для такого драматического момента.
А командир эсминца времени тоже даром не терял и сообщил о происшествии командиру оперативного авианосного соединения, адмиралу.
Адмирал срочно прилетел в район столь судьбоносных для всего американского флота событий на летающей лодке "Каталина".
Как старший по званию, он отменил предыдущую капитуляцию, признав ее недействительной. И потребовал ее повторить. Для фиксирования этого события адмиральская свита изготовила кинокамеру.
Когда об этом сообщили японскому командиру, он воспринял это философски, а его матросы - нет. Горечь капитуляции уступила бурному веселью.
Японский флаг водворили на место, меч вновь отдали потомку самураев.
По знаку адмирала, процедура началась вновь. Японские матросы - нет, не спустились - а свалились с трапа ходовой рубки подлодки и, захлебываясь от смеха, начали спускать флаг, который выскакивал у них из рук. Ситуация больше напоминала не капитуляцию врагу, а балаган. После чего японский командир (не дрогнув ни единым мускулом!) опять же с ритуальным поклоном, вручил меч американскому адмиралу. Американец с достоинством удалился, унося с собой меч противника.
Но командир плавбазы тоже времени не терял. Он сообщил о происходящем не кому-нибудь, а командующему Тихоокеанским флотом Нимицу, и тот…
Но тут очевидца всех этих событий, американского вице-адмирала Шермана, срочно вызвали в штаб. И как пишет Шерман: "Которому из офицеров достался меч командира японской подводной лодки, мне неизвестно".

Имя русского летчика Вячеслава Матвеевича Ткачева сегодня мало кому известно. Между тем, именно он поставил первый в России мировой рекорд дальности перелета. Он первым из русских военных летчиков во время мировой войны был удостоен военного ордена Святого Георгия Победоносца. Именно он стал первым не принадлежащим к царской фамилии начальником Полевого управления авиации и воздухоплавания действующей армии, и он же стал же стал первым в российской армии генералом от авиации.

Будущий авиатор родился в кубанской станице Келермесской, 24 сентября 1885 года в семье казачьего офицера. Получив начальное образование на дому, он в десятилетнем возрасте успешно выдержал вступительный экзамен в Нижегородский графа Аракчеева кадетский корпус, где познакомился с еще одним будущим знаменитым русским пилотом Петром Нестеровым. После окончания кадетского корпуса Вячеслав поступил в Константиновское артиллерийское училище, Петр - тоже в артиллерийское, но Михайловское. В 1906 году оба закончили обучение, и на долгие семь лет пути их разошлись. Судьба вновь свела их в марте 1913 года: сотник Ткачев после окончания Севастопольской школы летчиков и поручик Нестеров, сдавший выпускные экзамены в Гатчинской, получили назначение в только что сформированный XI корпусной авиаотряд, дислоцировавшийся в Киеве.

Без малого год они летали вместе. За две недели до того дня, когда в киевском небе Нестеров завязал знаменитую “мертвую петлю”, сотник Ткачев, поручики Нестеров и Передков впервые в России выполнили полет звеном в плотном строю, едва не касаясь крыльями самолетов. Время массового освоения полетов в плотных боевых порядках наступило для русских военных летчиков лишь через три года - в начале 1916-го. В отечественной авиации этот вид боевой подготовки внедрял единственный оставшийся к тому времени в живых участник первого группового полета есаул Ткачев.

В октябре 1913 года Вячеслав Матвеевич на самолете “Ньюпор” совершил блистательный во всех отношениях перелет по маршруту Киев-Одесса-Керчь-Тамань-Екатеринодар протяженностью в 1500 верст, проходивший, “в ненастное осеннее время и без предварительной подготовки трассы”.

В 1914 году после ухода на повышение командира XI авиаотряда его должность занял штабс-капитан Петр Нестеров. Через несколько дней получил новое назначение подъесаул Вячеслав Ткачев - ему было предписано сформировать и затем принять под командование XX авиаотряд. Ткачев со своим отрядом прибыл на свой первый фронтовой аэродром 28 июля 1914 года и поступил в распоряжение штаба 4-й армии Юго-Западного фронта, который он был обязан ежедневно обеспечивать свежей развединформацией. 10 августа здесь началось грандиозное сражение, названное впоследствии Галицийской битвой. Оно полыхало двадцать суток на фронте протяженностью в 150 километров. 12 августа Вячеслав Матвеевич вылетел на разведку в район Сандомира на своем “Ньюпоре-4”. На удалении двадцати верст от линии фронта с высоты в восемьсот метров пилоту открылась грандиозная панорама: почти две австрийские дивизии густыми колоннами направлялись к передовой. Далее командир авиаотряда понял, что обнаруженная им колонна - лишь часть неприятельского корпуса, спешным маршем выдвигавшегося к правому флангу русских. Разведчика заметили и стали обстреливать с земли. Невзирая на явную опасность, Ткачев несколько раз прошелся над дорогами, забитыми неприятелем. И лишь после того, как несколько пуль пробили крылья его аэроплана, повернул к своим. У Борова Ткачев обнаружил еще одну пехотную бригаду австрийцев, артиллерийские подразделения. В районе Красника самолет обстреляли шрапнелью, масляный бак оказался пробитым, двигатель могло заклинить в любую секунду. Бросив педали, Ткачев ногами заткнул масляный фонтан, чтобы хоть ненадолго продлить работу мотора. Его аэроплан до соприкосновения с землей оставался без поперечного управления. В подобной ситуации шансы на благополучное завершение полета практически нулевые. И человека, который посадил машину в таких условиях, следует считать не просто очень хорошим пилотом, а летчиком милостью Божьей. Приказом главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта № 290 от 24 ноября 1914 года подъесаул Вячеслав Ткачев был первым среди русских пилотов удостоен ордена Св. Георгия 4-й степени.

Вскоре подъесаул сбил неприятельский самолет, что по тем временам было выдающимся достижением. На момент вступления в войну ни один из 236 русских аэропланов не был приспособлен для огневого поражения самолетов противника или наземных целей. Второй сбитый неприятельский самолет командир XI авиаотряда записал на свой счет в августе 1916-го: огнем из личного оружия ему удалось повредить двигатель двухместного австрийского аэроплана “Авиатик”, аппарат сел недалеко от русских окопов и вместе с экипажем был захвачен пехотой.

Еще несколько раз он проявил себя как разведчик. 4 июля 1915 года именно Ткачев вскрыл сосредоточение ударной германской группировки в междуречье Лины и Стыри, а в конце июня 1916-го в результате операции, проведенной на основе разведданных, добытых Ткачевым, русские войска захватили почти 30 тысяч германских военнопленных. Сам пилот был награжден Георгиевским оружием.

В годы Первой мировой войны Вячеслав Матвеевич зарекомендовал себя не только умелым летчиком, но отличным командиром-организатором и теоретиком применения истребительной авиации: осенью 1917 года вышла его книга “Тактика воздушного боя” - первый научный труд в России по данной тематике. К этому времени полковник Ткачев стал авиатором с мировым именем: пройдя должности командира авиадивизиона и инспектора авиации Юго-Западного фронта, он 6 июня 1917 года был назначен начальником Полевого управления авиации и воздухоплавания при штабе Верховного главнокомандующего. По сути - главкомом военной авиации России.

Известие об октябрьском перевороте застало полковника Ткачева в расположении Ставки. 19 ноября 1917 года он узнал о предстоящем прибытии из Петрограда красногвардейцев во главе с новым Верховным главнокомандующим прапорщиком Крыленко. Вполне резонно опасаясь за свою жизнь, поскольку никогда не скрывал монархических взглядов и убеждений, полковник написал рапорт об отставке и на следующий день, не дожидаясь ответа, уехал на фронт.

Путь Ткачева лежал на Кубань. Дважды полковника задерживали, дважды он бежал из-под ареста. В начале 1918 года он появился в родных местах, где рядовым бойцом вступил в партизанский отряд казачьего полковника Кузнецова и участвовал в боях против войск Северо-Кавказской советской республики. После занятия Майкопа войсками Добровольческой армии Ткачев приступил к к формированию 1-го Кубанского авиаотряда. Весной 1919 года кубанский авиаотряд был переброшен для поддержки Кавказской Добровольческой армии барона Врангеля и прекрасно показал себя в боях с 10-й армией красных. Петр Николаевич высоко оценил боевые и организаторские качества Ткачева: с 8 мая Ткачев, кроме родного 1-го Кубанского, командует 4-м Добровольческим, 4-м Донским авиаотрядами, 19 мая ему присваивают звание генерал-майора авиации.

В апреле 1920 года его назначили начальником авиации Вооруженных сил Юга России. На этом посту он оставался до окончания Гражданской войны, продолжая практически до эвакуации врангелевской армии из Крыма поднимать в воздух свой самолет и участвовать в воздушных боях. Междоусобная война для него закончилась 15 ноября 1920 года, когда последний начальник авиации русской армии на одном из последних пароходов покинул Крым и отправился в эмиграцию.

Из Турции Ткачев перебрался в Сербию, где перешел на службу в инспекцию авиации Королевства сербов, хорватов и словенцев. Одновременно со службой генерал активно работал в русских эмигрантских организациях, проявляя большую заботу по устройству русских летчиков.

Позднее он отстранился от антисоветской деятельности, отошёл от участия в многочисленных эмигрантских организациях, проявил демонстративное несотрудничество с оккупировавшими страну фашистами и работал преподавателем в школах. Из дневника В. М. Ткачёва: «Немало разочарований пришлось мне пережить в стане белых. Я не нашел того, что ожидал. Но жребий был брошен. И как впитавший в себя с детства дух дисциплины, я подчинился власти на Юге России и добросовестно исполнял все даваемые мне поручения. Таким образом, не шкурные соображения, не политические убеждения, а только лишь чувство патриотизма толкнуло меня еще в 1917 году на антисоветский путь. А в результате я 24 года, тоскуя по Родине, прожил эмигрантом в Югославии».

20 октября 1944 г. в Белграде его арестовали сотрудники контрразведки 3-го Украинского фронта. Генерал был отправлен в Москву, где 4 августа 1945 года по приговору военного трибунала осужден на 10 лет “за борьбу против Советской власти в годы Гражданской войны”. Его жену в СССР депортировать не стали, и через несколько лет после войны она оказалась под Парижем в доме престарелых. Вячеслав Матвеевич вышел на свободу лишь в феврале 1955-го. Он был лишен права жительства в больших городах и вернулся на Кубань. Поселился в Краснодаре, устроился на работу - в артель инвалидов-переплетчиков. Подрабатывал тем, что писал заметки по истории авиации в местные газеты. Потом написал книгу “Русский сокол” - о своем друге детства и боевом соратнике Петре Нестерове. Книгу напечатали, и окрыленный Ткачев засел за вторую - “Крылья России” (История русской военной авиации 1914-1917 гг.). Работа великого русского авиатора над рукописью оборвалась вместе с его жизнью 25 марта 1965 года.

Тридцать лет спустя после кончины Вячеслава Матвеевича Ткачева Родина воздала русскому летчику по заслугам. 23 сентября 1995 года в связи со 110-летием со дня рождения на доме N 82 по улице Шаумяна в Краснодаре, где он жил последние годы, Главнокомандующий ВВС РФ генерал-полковник авиации Петр Дейнекин в торжественной обстановке открыл мемориальную доску, На митинге выступили атаман Союза казаков России Александр Мартынов, глава администрации Краснодарского края Евгений Харитонов, курсант Краснодарского ВВАУЛ Алексей Дьяченко. Были отданы воинские почести. В небе над центральной площадью города продемонстрировала свое летное искусство пилотажная группа «Стрижи».
Время вернуло из забвения имя прославленного русского летчика Вячеслава Ткачева. Большую роль в восстановлении исторической правды в отношении земляка сыграло Всекубанское казачье войско. В Краснодаре Ткачеву собираются поставить памятник. Однако лучшим памятником ему станут его книги, которые обязательно будут изданы и найдут своего читателя.

Как-то, давненько уже, Юра Слюсарев, профессор кафедры зоологии беспозвоночных СПбГУ, рассказал мне чудесную историю. Она – про заведующего кафедрой энтомологии того же университета Бориса Николаевича Шванвича. Сегодня эта история как-то сама собой всплыла в голове и плотно там застряла. Пришлось произвести раскопки в сети. Биография Шванвича и прочее. Не всё там стыкуется с тем, что я услышал раньше, но, похоже, это моя спитая память сделала пару поправок. Буду опираться на то, что запомнил из рассказа, а не на то, что вычитал. Легенда такова.
1942-й год. Зима. Война в разгаре. Немцы прут вперёд. В ставке верховного главнокомандующего – плановое совещание. Напоследок обсуждаются противные и не очень понятные присутствующим маршалам и генералитету вопросы. Маскировка. Нет, генералы кое что знают о маскировке – зимой – белые халаты, летом – хаки. Но у немцев всё как-то интереснее. Их аэродромы – не слишком заметны с воздуха, а танки – зачем-то, пятнистые и полосатые, как и форма обмундирования в некоторых подразделениях и частях. Товарищ Сталин требует, чтобы маскировкой занялись срочно и вплотную, и не абы как, а строго научно, с серьёзным обоснованием. Мол, мысль о том, что зелёное на зелёном – незаметно, не канает. Это и ежу ясно. Нужно что-то более универсальное. Сталин раздражён. Стучит трубкой по столу. Требует немедленных действий. Генералы чешут затылки. Предлагают копировать маскировку противника. Верховный в ярости. Ему нужен принцип и ясность. Как это работает и почему. И кто сможет этим заняться?
Осторожно пискнув горлом, слово берёт какой-то свежеиспечённый генералишко. Он – из интеллигентов. Может, родители учёные, а, может, и сам, в прошлой жизни науку успел подвигать. Генерал робко и путано докладывает, что в Ленинградском университете был такой профессор Шванвич. Так вот он, в своё время, возглавлял кафедру энтомологии, пока её не разогнали в начале тридцатых, и занимался покровительственной окраской крыльев бабочек. Может, он на что сгодится? Сталин неопределённо хмыкает и требует срочно, сегодня же, привезти в Москву этого шванвича и доставить прямо к нему.
Генералы облегчённо подрываются со стульев и бегут исполнять приказание. Козёл отпущения найден. Даже два. Потому что инициатива, сами понимаете…
Звонок в Саратов, куда эвакуирован университет. Никакого Шванвича там нет и не было. Кто-то говорит, что он остался в Ленинграде. А там сейчас, ясное дело, блокада.
Спецрейс готов через двадцать минут. Самолёт летит в блокадный город.
Шванвича находят дома, в постели. Он уже не встаёт.
Куриный бульон в энтомолога заливают прямо в самолёте.
Ночью он уже у Сталина. Главнокомандующий недоверчиво вглядывается в заросшее лицо доходяги-профессора и излагает суть задачи. Немного оклемавшийся Шванвич внимательно слушает и, похоже, даже что-то понимает.
- Ну, что, профэссор, сможэте помочь армии и фронту?
- Смогу, - сипит в ответ Шванвич.
- Что вам для этого нужно, профэссор?
- Три дня и два художника…
Через три дня Борис Шванвич докладывает перед всей Ставкой. Он избегает таких мудрёных слов, как «мимикрия» и «принцип стереоморфизма».
Всё просто, элегантно и доступно. Основа концепции, если в двух словах – выступающее и высветленное красить в тёмное, затенённое и вогнутое – высветлять. Остальное – детали. Художники, под руководством Шванвича, уже всё проиллюстрировали. По сезонам и временам года. Для наглядности на столе стоят объёмные гипсовые модели, раскрашенные так, что их форма совершенно разваливается и уплощается.
Шванвич говорит про «расчленяющий эффект» и про общие закономерности маскировки.
Генералы и маршалы сидят с распахнутыми ртами.
Год спустя, Шванвич снова на приёме у Сталина:
- Просите, что хотите, профэссор… Хорошо поработали.
Шванвич задумывается буквально на секунду:
- Хочу кафедру энтомологии. Она была. Но теперь её нет.

С 1944-го по 1955-й, почти до самой смерти, Борис Шванвич заведовал своей любимой кафедрой. К вопросу о том, снится ли Чжоу, что он бабочка, или бабочке снится, что она – Чжоу, он, вполне сознательно, добавил некоторые нюансы.
Похоронен на Большеохтинском. На могиле - памятник с изображением плана строения рисунка крыльев дневных бабочек. И – ни одного танка. А он – танк, там есть. Просто – не виден.

Николай Вахтуров побеждал многих борцов с мировыми именами, но схватки с Иваном Поддубным и Иваном Шемякиным заканчивались вничью. Иногда Вахтуров демонстрировал и силовые трюки: разгибал подковы, носил на себе груз весом 24 пуда, а двухпудовую гирю перебрасывал через железнодорожный вагон.

А вот какую характеристику Вахтурову дает в альбоме "Борцы" знаменитый И. В. Лебедев: "Довольно сказать – "Вахтуров", и этим сказано все. По силе – даже не сверхчеловек, а ихтиозавр и притом крутит двойные пируэты. Борцовский "всех–давиш". Родом с матушки широкой Волги из славного Нижнего Новгорода… Васька Буслаев XX века, – но только в смокинге. По натуре так же широк, как и в плечах".

Вот его антропометрические данные:
рост 184 см,
вес 136 кг,
окружность грудной клетки при вдохе 134 см,
шея 54 см,
бицепсы 51 см,
бедро 76 см,
предплечье 38 см,
талия 114 см,
голень 47 см.

1975 год. Год побед и свершений. По всему земному шару расцветают красные знамена молодых государств ставших на путь строительства Социализма. Отдается конечно болью в сердце пепел Ла Монеды, но победоносно для Вьетконга заканчивается Вьетнамская война и уже солидную часть Индокитая, можно закрасить на карте всеми оттенками красного цвета. Но когда кончается любая война, то всевозможные Конторы начинают подчищать за собою следы, заканчивать оставшиеся открытыми вопросы и на границе Лаоса и Вьетнама жизнь кипела вовсю.
Отряд льенсо уже собирался покинуть место базирования возле границы с Лаосом. Как поступил приказ - Встретить в приграничной зоне группу местных товарищей и сопроводить их до населенного пункта В. Приказ есть приказ, встретившись с представителем еще одних товарищей, группа майора Косякова во время вышла в заданный квадрат, встретила нужных людей и препроводила их по указанному маршруту. Официально операцией руководил товарищ с мужественным именем Куан, но у майора было свое начальство и свое задание и до поры до времени, консенсус удавалось соблюдать. В нескольких часах пути от пункта назначения, вся компания остановилась в небольшой деревушке, где был пост союзных войск, тут им давали джип и газик, что достаточно упрощало последний участок пути. Оставив вьетнамцев, Дока и Малого в деревне, майор взяв Птицу, Грома и Пана пошел разведать мост находящийся в километре от деревушки, там то все и произошло. Услышав на подсознательном уровне звук взведенного затвора все четверо упали на землю и рассосались под ландшафт по мере возможности. Длинная очередь, судя по звуку это был М-60, языком пляшущих на дороге фонтанчиков, намекнула о невозможности продвижения вперед. Другая очередь, данная сзади и видимо для разнообразия из РПД, намекнула что и назад рыпаться не надо. Ну а короткие неприцельные очереди Калашей и М-16 в зарослях за обочинами, четко указали на окружение. И на десерт из джунглей раздался голос, говорящий по русски абсолютно без акцента: -" Предлагаю переговоры майор. Я сейчас выйду и пусть твои люди не вздумают делать глупости. У моих парней приказ стрелять, даже если под угрозой будет моя жизнь"-
Шевельнулись ветки и на дорогу вышел типичный рейнджер, будто материализовавшийся со страниц устава FM-7-85. Он откинул камуфляжную накидку и вытащив из кармана куртки черный берет с дубовым листом, одел его лихо заломив. И насмешливым, но несколько затуманенным взглядом уставился на Косякова. Русский майор встал, будто бы машинально закинул автомат на плечо и вопросительно посмотрел на американца. А тот кивнул в сторону деревни и сказал -"Пойдем побеседуем майор, автомат кстати можешь отставить здесь и знай кстати, что твои люди в деревне уже давно упакованы моими парнями и их судьбу будем решать мы с тобой."-
В деревне с виду ничего не изменилось, только к вьетнамцам прибавились джи ай, с моторикой опытных волкодавов джунглей. Они вроде бы не обращали внимания на идущую по главной и единственной улице селения странную пару майоров, но Анатолий чувствовал что любое его неверной движение будет в раз просечено и пресечено.
Они вошли в дом старосты, прошли в большую комнату где их ждал накрытый стол. Староста расстарался как мог. В меню обеда были - чака, лотосовый рис, бань-фо-куон, ананасы с перцем и солью и естественно бутылка куок-луй. В качестве десерта, вокруг стола стояли несколько рейнджеров и южновьетнамских офицеров и товарищ с мужественным именем Куан, нисколько не смущенный данной ситуацией и даже с автоматом. Американец приглашающее показал майору Косякову на стул и усевшись напротив него, плеснув обоим самогона в чашки и начал нечто вроде спича…
-" Ну вот что русский"- Сказал рейнджер -" Война кончилась и проиграли мы ее не Гукам, а вам. А я еще не сделал последнего выстрела. Ни вас ни нас тут сейчас официально нет и если я прикажу вас уничтожить, то знать об этом будут только крокодилы. Население деревни уходит отсюда прямо сейчас, они не котят жить при социализме. Удиви меня майор, докажи что вы не зря победили и клянусь я отпущу и тебя, и твоих людей, и твоих Гуков "-.
Посмотрев в помутневшие глаза американца, майор понял что рейнджер не совсем адекватен и либо пьян, либо находится под действием какого либо наркотика и надежды на удачный для себя исход, это ему не прибавляло. Обведя глазами окружающих стол людей, майор увидел на одном из них кобуру со старым добрым Наганом и сразу же в голове блеснула мысль - ВОТ ОНО!
- " Майор, а что вы знаете о Русской рулетке " - спросил Анатолий. Американец заинтересованно посмотрел на него и неуверенно спросил -
-" Это какой то русский способ самоубийства ? " -
-" Почти. Из барабана револьвера вынимаются несколько патронов, барабан раскручивается и револьвер приставляется к виску одного из играющих и он спускает курок. И так по очереди до летального исхода. Но я предлагаю несколько другой вариант. Я вынимаю из барабана только один патрон, раскручиваю барабан и стреляю себе в висок. Если мне повезет, то я выиграл и вы отпускаете моих людей, ну а если не повезет вы их все равно отпускаете но без меня и тех кого мы сопровождаем. Вот кстати и револьвер есть " - и с этими словами Анатолий показал на кобуру с наганом у одного из южновьетнамцев. Американец застыл на мгновение, а потом захохотал. Он повторил предложение русского майора по английски и рейнджеры тоже радостно заржали. Американец жестом потребовал у вьетнамца Наган и положил его на стол перед Анатолием.
Майор демонстративно разрядил револьвер, вложил шесть патронов в барабан, крутанул его, взвел курок, приставил дуло к виску, зажмурил глаза и нажал на курок… Раздался громкий металлический щелчок, Косяков усмехнулся и положил револьвер на стол. Бакер был хладнокровен как удав, он два раза беззвучно хлопнул в ладоши изображая аплодисменты и протянул руку к нагану, вопросительно посмотрев на русского майора. Анатолий развел руками и улыбнулся приглашающее. И тут внезапно Куан затрещал как цикада в ночи, слова сыпались из него потоком и судя по лицу американца, эти слова ему не нравились. Майор Бакер поднял со стола Наган, зачем-то взвесил его в руке и внезапно наведя его на Куана, нажал на курок. Грохнул выстрел и предатель получивший пулю прямо промеж глаз, рухнул на циновки. Американец улыбнулся своей заторможенной улыбкой и сказал: - " Вот теперь все по правилам. Ведь после Русской рулетки должен оставаться хотя один труп. Но ты меня все равно удивил русский, с твоим везением только в рулетку играть, так что приезжай в Лас-Вегас, озолотишься. Ну ладно, как говориться к вас в России - уговор дороже денег. Сейчас я и мои люди уйдем, а ты уж сам тут решай как и что " -
Дальше все было просто. Ребята постреляли в воздух возле сарая, где лежали их связанные подопечные и торжественно их освободили. Когда миниколонна из джипа и газика подъехала к мосту, там уже были ПТ-76 и Т-34 Въетконга. Майор Косяков автоматически посмотрел на часы, было 12 часов 15 минут, он тогда еще не знал что именно сегодня 30 апреля 1975 года, в эти минуты. танк Т-54Б с бортовым номером "833" въехал во двор Президентского дворца в Сайгоне. Вьетнамская война закончилась.
Когда четверть века спустя Анатолий рассказал эту историю одной своей подруге, у которой останавливался во время командировок в Новгород, она пришла в дикий восторг и сказала что тут и счастье, и везуха, и смелость, и вообще за это надо выпить. Анатолий с готовностью долил в стаканчики золотую текилу и смущенно сказал, что особой смелости и счастья тут не было и в ответ на недоуменный взгляд девушки произнес следующее: -" Матчасть надо изучать прилежно. Американец по своей простоте не знал, что барабан семизарядного револьвера Нагана в отличие от шестипатронных американских, британских и прочих своих собратьев имеющих барабаны, имеет несколько иную инерцию вращения барабана, и при должном знании матчасти и умелом с оной обращении, имел практически полную гарантию безопасности. Пустое гнездо при хорошем без заеданий вращении,и грамотной руке, как более легкая часть ротора всегда оказывается наверху барабана, под ударом курка, тем более что наган был все время при деле и все части были хорошо приработаны, да и ухаживали за ним заботливо. Ну а что бы все вообще было хорошо, надо в процессе, Наган слегка встряхнуть. Такой вот Лас-Вегас.

Седьмого сентября в один из детских домов Ярославля из анонимного источника поступил один миллион рублей. Это был первый хоккеист, который половину своей зарплаты жертвовал на благотворительность. Об этом не знал никто, это было величайшей тайной, но факт остается фактом.

Героев совсем не обязательно знать в лицо. Главное – знать, что они просто есть. Капитан «Локомотива», хоккеист Иван Ткаченко был тем самым героем, который не говорил, а действовал, отдавал, дарил, помогал, спасал – забирая себе только животворящие человеческие эмоции во время хоккейных матчей.

Иван теперь – герой Ярославля. Кумир всех мальчишек. Сердце хоккейного клуба. О том, что ярославский капитан жертвовал крупные суммы на благотворительность, стало широко известно лишь после того страшного «полета в вечность». Печаль смешалась с восторгом, отчаянье сменилось гордостью, маленький хрупкий шарик не разбился. Дело Ивана Ткаченко живет, и будет жить.

Потому что любовь не умирает. А в сердце этого человека была не только любовь. Там была и жалость, и благородство, и сумасшедшая скромность. Это герой нашего времени. И мне так не хочется писать «был».

Ткаченко занимался благотворительностью, не только анонимно жертвуя крупные суммы денег детям с онкологическими заболеваниями. Он перечислял деньги детским домам, церквям, и просто пенсионерам, увиденным в телесюжетах.

Уже посмертно капитану «Локомотива» был вручен Орден «За заслуги перед Отечеством IV степени». Это ли не показатель?

Десятки спасенных жизней, огромное количество положительных эмоций, каждая детская улыбка, каждое чудесное выздоровление – вот показатель. Вот народная любовь. У Ивана Ткаченко она огромна. Смешанная с безграничным уважением. Есть и будет.

А именно, при внезапном столкновениис силами японцев американцы, как правило, гораздо быстрее принимали решения и, как следствие, побеждали даже превосходящие силы противника. Исследовав данную закономерность ученые пришли к выводу что средняя длина слова у американцев составляет 5,2 символа, тогда как у японцев 10,8, следовательно на отдачу приказов уходит на 56 % меньше времени, что в коротком бою играет немаловажную роль. Ради "интереса" они проанализировали русскую речь и оказалось, чтодлина слова в русском языке составляет 7,2 символа на слово (в среднем), однако при критических ситуациях русскоязычный командный состав переходит на ненормативную лексику, и длина слова сокращается до 3,2 символов в слове. Это связано с тем, что некоторые словосочетания и даже фразы заменяются ОДНИМ словом. Для примера приводится фраза: "32-ой приказываю немедленно уничтожить вражеский танк, ведущий огонь по нашим позициям". - "32-ой е@ни по тому х@ю")

Русский солдат глазами гитлеровцев

71 год назад гитлеровская Германия напала на СССР. Каким оказался наш солдат в глазах врага - солдат немецких? Как выглядело начало войны из чужих окопов? Весьма красноречивые ответы на эти вопросы можно обнаружить в книге, автор которой едва ли может быть обвинен в искажении фактов. Это «1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо железных» английского историка Роберта Кершоу, которая недавно опубликована в России. Книга практически целиком состоит из воспоминаний немецких солдат и офицеров, их писем домой и записей в личных дневниках.

Вечер 21 июня

Вспоминает унтер-офицер Гельмут Колаковски: «Поздним вечером наш взвод собрали в сараях и объявили: «Завтра нам предстоит вступить в битву с мировым большевизмом». Лично я был просто поражен, это было как снег на голову, а как же пакт о ненападении между Германией и Россией? Я все время вспоминал тот выпуск «Дойче вохеншау», который видел дома и в котором сообщалось о заключенном договоре. Я не мог и представить, как это мы пойдем войной на Советский Союз». Приказ фюрера вызвал удивление и недоумение рядового состава. «Можно сказать, мы были огорошены услышанным, – признавался Лотар Фромм, офицер-корректировщик. – Мы все, я подчеркиваю это, были изумлены и никак не готовы к подобному». Но недоумение тут же сменилось облегчением избавления от непонятного и томительного ожидания на восточных границах Германии. Опытные солдаты, захватившие уже почти всю Европу, принялись обсуждать, когда закончится кампания против СССР. Слова Бенно Цайзера, тогда еще учившегося на военного водителя, отражают общие настроения: «Все это кончится через каких-нибудь три недели, нам было сказано, другие были осторожнее в прогнозах – они считали, что через 2–3 месяца. Нашелся один, кто считал, что это продлится целый год, но мы его на смех подняли: «А сколько потребовалось, чтобы разделаться с поляками? А с Францией? Ты что, забыл?»

Но не все были столь оптимистичны. Эрих Менде, обер-лейтенант из 8-й силезской пехотной дивизии, вспоминает разговор со своим начальником, состоявшийся в эти последние мирные минуты. «Мой командир был в два раза старше меня, и ему уже приходилось сражаться с русскими под Нарвой в 1917 году, когда он был в звании лейтенанта. «Здесь, на этих бескрайних просторах, мы найдем свою смерть, как Наполеон», - не скрывал он пессимизма… Менде, запомните этот час, он знаменует конец прежней Германии».

В 3 часа 15 минут передовые немецкие части перешли границу СССР. Артиллерист противотанкового орудия Иоганн Данцер вспоминает: «В самый первый день, едва только мы пошли в атаку, как один из наших застрелился из своего же оружия. Зажав винтовку между колен, он вставил ствол в рот и надавил на спуск. Так для него окончилась война и все связанные с ней ужасы».

22 июня, Брест

Захват Брестской крепости был поручен 45-й пехотной дивизии вермахта, насчитывавшей 17 тысяч человек личного состава. Гарнизон крепости - порядка 8 тысяч. В первые часы боя посыпались доклады об успешном продвижении немецких войск и сообщения о захвате мостов и сооружений крепости. В 4 часа 42 минуты «было взято 50 человек пленных, все в одном белье, их война застала в койках». Но уже к 10:50 тон боевых документов изменился: «Бой за овладение крепостью ожесточенный - многочисленные потери». Уже погибло 2 командира батальона, 1 командир роты, командир одного из полков получил серьезное ранение.

«Вскоре, где-то между 5.30 и 7.30 утра, стало окончательно ясно, что русские отчаянно сражаются в тылу наших передовых частей. Их пехота при поддержке 35–40 танков и бронемашин, оказавшихся на территории крепости, образовала несколько очагов обороны. Вражеские снайперы вели прицельный огонь из-за деревьев, с крыш и подвалов, что вызвало большие потери среди офицеров и младших командиров».

«Там, где русских удалось выбить или выкурить, вскоре появлялись новые силы. Они вылезали из подвалов, домов, из канализационных труб и других временных укрытий, вели прицельный огонь, и наши потери непрерывно росли».

Сводка Верховного командования вермахта (ОКВ) за 22 июня сообщала: «Создается впечатление, что противник после первоначального замешательства начинает оказывать все более упорное сопротивление». С этим согласен и начальник штаба ОКВ Гальдер: «После первоначального «столбняка», вызванного внезапностью нападения, противник перешел к активным действиям».

Для солдат 45-й дивизии вермахта начало войны оказалось совсем безрадостным: 21 офицер и 290 унтер-офицеров (сержантов), не считая солдат, погибли в ее первый же день. За первые сутки боев в России дивизия потеряла почти столько же солдат и офицеров, сколько за все шесть недель французской кампании.

«Котлы»

Самыми успешными действиями войск вермахта были операцию по окружению и разгрому советских дивизий в «котлах» 1941-го года. В самых крупных из них – Киевском, Минском, Вяземском – советские войска потеряли сотни тысяч солдат и офицеров. Но какую цену за это заплатил вермахт?

Генерал Гюнтер Блюментритт, начальник штаба 4-й армии: «Поведение русских даже в первом бою разительно отличалось от поведения поляков и союзников, потерпевших поражение на Западном фронте. Даже оказавшись в кольце окружения, русские стойко оборонялись».

Автор книги пишет: «Опыт польской и западной кампаний подсказывал, что успех стратегии блицкрига заключается в получении преимуществ более искусным маневрированием. Даже если оставить за скобками ресурсы, боевой дух и воля к сопротивлению противника неизбежно будут сломлены под напором громадных и бессмысленных потерь. Отсюда логически вытекает массовая сдача в плен оказавшихся в окружении деморализованных солдат. В России же эти «азбучные» истины оказались поставлены с ног на голову отчаянным, доходившим порой до фанатизма сопротивлением русских в, казалось, безнадежнейших ситуациях. Вот поэтому половина наступательного потенциала немцев и ушла не на продвижение к поставленной цели, а на закрепление уже имевшихся успехов».

Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок, в ходе операции по уничтожению советских войск в Смоленском «котле» писал об их попытках вырваться из окружения: «Весьма значимый успех для получившего такой сокрушительный удар противника!». Кольцо окружения не было сплошным. Два дня спустя фон Бок сокрушался: «До сих пор не удалось заделать брешь на восточном участке Смоленского котла». Той ночью из окружения сумели выйти примерно 5 советских дивизий. Еще три дивизии прорвались на следующий день.

Об уровне немецких потерь свидетельствует сообщение штаба 7-й танковой дивизии, что в строю осталось всего 118 танков. 166 машин было подбито (хотя 96 подлежали ремонту). 2-я рота 1-го батальона полка «Великая Германия» всего за 5 дней боев на удержание линии Смоленского «котла» потеряла 40 человек при штатной численности роты в 176 солдат и офицеров.

Постепенно менялось и восприятие войны с Советским союзом у рядовых немецких солдат. Безудержный оптимизм первых дней боев сменился осознанием того, что «что-то идет не так». Потом пришли безразличие и апатия. Мнение одного из немецких офицеров: «Эти огромные расстояния пугают и деморализуют солдат. Равнины, равнины, конца им нет и не будет. Именно это и сводит с ума».

Постоянное беспокойство доставляли войскам и действия партизан, число которых росло по мере уничтожения «котлов». Если поначалу их количество и активность были ничтожны, то после окончания боев в киевском «котле» число партизан на участке группы армий «Юг» значительно возросло. На участке группы армий «Центр» они взяли под контроль 45% захваченных немцами территорий (о действиях партизан можно прочитать здесь).

Кампания, затянувшаяся долгим уничтожением окруженных советских войск, вызывала все больше ассоциаций с армией Наполеона и страхов перед русской зимой. Один из солдат группы армий «Центр» 20 августа сетовал: «Потери жуткие, не сравнить с теми, что были во Франции». Его рота, начиная с 23 июля, участвовала в боях за «танковую автостраду № 1». «Сегодня дорога наша, завтра ее забирают русские, потом снова мы, и так далее». Победа уже не казалась столь недалекой. Напротив, отчаянное сопротивление противника подрывало боевой дух, внушало отнюдь не оптимистические мысли. «Никого еще не видел злее этих русских. Настоящие цепные псы! Никогда не знаешь, что от них ожидать. И откуда у них только берутся танки и все остальное?!»

За первые месяцы кампании была серьезно подорвана боеспособность танковых частей группы армий «Центр». К сентябрю 41-го 30% танков были уничтожены, а 23% машин находились в ремонте. Почти половина всех танковых дивизий, предусмотренных для участия в операции «Тайфун», располагали лишь третью от первоначального числа боеготовых машин. К 15 сентября 1941 года группа армий «Центр» располагала в общей сложности 1346 боеготовыми танками, в то время как на начало кампании в России эта цифра составляла 2609 единиц.

Потери личного состава были не менее тяжелыми. К началу наступления на Москву немецкие части лишились примерно трети офицерского состава. Общие потери в живой силе к этому моменту достигли примерно полумиллиона человек, что эквивалентно потере 30 дивизий. Если же учесть, что только 64% от общего состава пехотной дивизии, то есть 10840 человек, являлись непосредственно «бойцами», а остальные 36% приходились на тыловые и вспомогательные службы, то станет ясно, что боеспособность немецких войск снизилась еще сильнее.

Так ситуацию на Восточном фронте оценил один из немецких солдат: «Россия, отсюда приходят только дурные вести, и мы до сих пор ничего не знаем о тебе. А ты тем временем поглощаешь нас, растворяя в своих неприветливых вязких просторах».

О русских солдатах

Первоначальное представление о населении России определялось немецкой идеологией того времени, которая считала славян «недочеловеками». Однако опыт первых боев внес в эти представления свои коррективы.

Генерал-майор Гофман фон Вальдау, начальник штаба командования люфтваффе через 9 дней после начала войны писал в своем дневнике: «Качественный уровень советских летчиков куда выше ожидаемого… Ожесточенное сопротивление, его массовый характер не соответствуют нашим первоначальным предположениям». Подтверждением этого стали первые воздушные тараны. Кершоу приводит слова одного полковника люфтваффе: «Советские пилоты – фаталисты, они сражаются до конца без какой-либо надежды на победу и даже на выживание, ведомые либо собственным фанатизмом, либо страхом перед дожидающимися их на земле комиссарами». Стоит заметить, что в первый день войны с Советским Союзом люфтваффе потеряли до 300 самолетов. Никогда до этого ВВС Германии не несли таких больших единовременных потерь.

В Германии радио кричало о том, что снаряды «немецких танков не только поджигают, но и насквозь прошивают русские машины». Но солдаты рассказывали друг другу о русских танках, которые невозможно было пробить даже выстрелами в упор – снаряды рикошетили от брони. Лейтенант Гельмут Ритген из 6-й танковой дивизии признавался, что в столкновении с новыми и неизвестными танками русских: «…в корне изменилось само понятие ведения танковой войны, машины КВ ознаменовали совершенно иной уровень вооружений, бронезащиты и веса танков. Немецкие танки вмиг перешли в разряд исключительно противопехотного оружия…» Танкист 12-й танковой дивизии Ганс Беккер: «На Восточном фронте мне повстречались люди, которых можно назвать особой расой. Уже первая атака обернулась сражением не на жизнь, а на смерть».

Артиллерист противотанкового орудия вспоминает о том, какое неизгладимое впечатление на него и его товарищей произвело отчаянное сопротивление русских в первые часы войны: «Во время атаки мы наткнулись на легкий русский танк Т-26, мы тут же его щелкнули прямо из 37-миллиметровки. Когда мы стали приближаться, из люка башни высунулся по пояс русский и открыл по нам стрельбу из пистолета. Вскоре выяснилось, что он был без ног, их ему оторвало, когда танк был подбит. И, невзирая на это, он палил по нам из пистолета!»

Автор книги «1941 год глазами немцев» приводит слова офицера, служившего в танковом подразделении на участке группы армий «Центр», который поделился своим мнением с военным корреспондентом Курицио Малапарте: «Он рассуждал, как солдат, избегая эпитетов и метафор, ограничиваясь лишь аргументацией, непосредственно имевшей отношение к обсуждаемым вопросам. «Мы почти не брали пленных, потому что русские всегда дрались до последнего солдата. Они не сдавались. Их закалку с нашей не сравнить…»

Гнетущее впечатление на наступающие войска производили и такие эпизоды: после успешного прорыва приграничной обороны, 3-й батальон 18-го пехотного полка группы армий «Центр», насчитывавший 800 человек, был обстрелян подразделением из 5 солдат. «Я не ожидал ничего подобного, – признавался командир батальона майор Нойхоф своему батальонному врачу. – Это же чистейшее самоубийство атаковать силы батальона пятеркой бойцов».

В середине ноября 1941-го года один пехотный офицер 7-й танковой дивизии, когда его подразделение ворвалось на обороняемые русскими позиции в деревне у реки Лама, описывал сопротивление красноармейцев. «В такое просто не поверишь, пока своими глазами не увидишь. Солдаты Красной Армии, даже заживо сгорая, продолжали стрелять из полыхавших домов».

Зима 41-го

В немецких войсках быстро вошла в обиход поговорка «Лучше три французских кампании, чем одна русская». «Здесь нам недоставало удобных французских кроватей и поражало однообразие местности». «Перспективы оказаться в Ленинграде обернулись бесконечным сидением в пронумерованных окопах».

Высокие потери вермахта, отсутствие зимнего обмундирования и неподготовленность немецкой техники к боевым действиям в условиях русской зимы постепенно позволили перехватить инициативу советским войскам. За трехнедельный период с 15 ноября по 5 декабря 1941 года русские ВВС совершили 15 840 боевых вылетов, тогда как люфтваффе лишь 3500, что еще больше деморализовало противника.

В танковых войсках ситуация была аналогичной: подполковник Грампе из штаба 1-й танковой дивизии докладывал о том, что его танки вследствие низких температур (минус 35 градусов) оказались небоеготовы. «Даже башни заклинило, оптические приборы покрываются инеем, а пулеметы способны лишь на стрельбу одиночными патронами…» В некоторых подразделениях потери от обморожений достигали 70%.

Йозеф Дек из 71-го артиллерийского полка вспоминает: «Буханки хлеба приходилось рубить топором. Пакеты первой помощи окаменели, бензин замерзал, оптика выходила из строя, и руки прилипали к металлу. На морозе раненые погибали уже несколько минут спустя. Нескольким счастливчикам удалось обзавестись русским обмундированием, снятым с отогретых ими трупов».

Ефрейтор Фриц Зигель в своем письме домой от 6 декабря писал: «Боже мой, что же эти русские задумали сделать с нами? Хорошо бы, если бы там наверху хотя бы прислушались к нам, иначе всем нам здесь придется подохнуть».

Р.S.

В случае военной угрозы каждый десятый россиянин (10%) постарался бы сбежать из России в другую страну. Об этом сообщают социологи «Левада-Центра», опросившие в конце мая нынешнего года 1600 человек. По их данным, если бы сейчас, как в 1941 году, внезапно началась война, на защиту Родины встало бы относительное большинство граждан РФ. На фронт по призыву пошли бы 23% респондентов, добровольцами – 21% опрошенных, передает «Интерфакс».

Еще 26% заявили, что не подлежали бы призыву, 20% не смогли ответить на этот вопрос.

«Я люблю жизнь, я ещё очень молод. Но если для Родины, которую я люблю, как свою родную мать, нужно пожертвовать жизнью, я сделаю это. Пусть знают, что невозможно покорить наш народ, как невозможно погасить солнце. Пусть я умру, но в памяти моего народа патриоты бессмертны» (Николай Кузнецов, легендарный разведчик, герой Советского Союза).

Наградной лист к приказу по третьей артиллерийской дивизии от 15 сентября 1944 года кратко сопровождает первый орден Славы Алексея Макаровича Смирнова:
20 июня 1944 года в районе высоты 283 противник силою до 40 гитлеровцев атаковал батарею. Товарищ Смирнов, воодушевляя бойцов, бросился в бой, отбил нападение гитлеровцев. На поле боя осталось 17 немцев, сам лично взял в плен 7 гитлеровцев…
Можно только представить тот бой. Четырехорудийная минометная батарея вряд ли насчитывала больше полутора десятков бойцов. Да и в контратаки ходить - не артиллерийский хлеб. А уж как в рукопашном бою можно в одиночку повязать сразу семерых - вряд ли объяснят нынешние мастера восточных единоборств.

Вторую Славу он получил за бой близ деревни Посташевице. Минометчиков, видимо, пехота не прикрывала, да и какое прикрытие в наступлении? Вновь была немецкая атака, рукопашный и - скупые строки в наградном листе:

Товарищ Смирнов с тремя бойцами бросился на немцев и лично из автомата убил трех гитлеровцев и двух взял в плен. 22 января 1945 года, несмотря на интенсивный ружейно-пулеметный и артиллерийско-минометной обстрел, с расчетом переправил на себе миномет на левый берег реки Одер, в этом бою было уничтожено две пулеметные точки и двадцать гитлеровцев.
На себе зимой перетащить вплавь 120-миллиметровый ствол с чугунной плитой и минами - это как? Одер, между прочим, не самая узкая речушка..

В 1946 году его комиссовали из армии - последствия тяжелой контузии. Послевоенная нищета, единственный близкий человек - больная мать…

Но постепенно стала налаживаться жизнь: актера, не имевшего ни слуха, ни голоса, пригласили в Ленинградский театр музкомедии - за уникальную фактуру. Последовали эпизодические роли в кино: фрицы, буржуи, слуги. Он успел сняться в 47 фильмах. Эти фильмы со Смирновым мы будем смотреть всегда:
Полосатый рейс (1961)
Я шагаю по Москве (1963)
Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен (1964)
Операция Ы и другие приключения Шурика (1965)
Война и мир (1965 - 67)
Айболит-66 (1966)
Три толстяка (1966)
Свадьба в Малиновке (1967)
В бой идут одни старики (1973)

Поход полковника Карягина против персов в 1805-ом году не похож на реальную военную историю. Он похож на приквел к "300 спартанцев" (40 000 персов, 500 русских, ущелья, штыковые атаки, "Это безумие! - Нет, это 17-ый егерский полк!"). Золотая страница русской истории, сочетающая бойню безумия с высочайшим тактическим мастерством, восхитительной хитростью и ошеломительной русской наглостью. Но обо всем по порядку.
В 1805 году Российская Империя воевала с Францией в составе Третьей коалиции, причем воевала неудачно. У Франции был Наполеон, а у нас были австрийцы, чья воинская слава к тому моменту давно закатилась, и британцы, никогда не имевшие нормальной наземной армии. И те, и другие вели себя как полные мудаки и даже великий Кутузов всей силой своего гения не мог переключить телеканал "Фэйл за фэйлом". Тем временем на юге России у персидского Баба-хана, с мурлыканием читавшего сводки о наших европейских поражениях, появилась Идейка.

Баба-хан перестал мурлыкать и вновь пошел на Россию, надеясь рассчитаться за поражения предыдущего, 1804 года. Момент был выбран крайне удачно - из-за привычной постановки привычной драмы "Толпа так называемых союзников-криворуких-мудаков и Россия, которая опять всех пытается спасти", Петербург не мог прислать на Кавказ ни одного лишнего солдата, при том, что на весь Кавказ было от 8 000 до 10 000 солдат.

Поэтому узнав, что на город Шушу (это в нынешнем Нагорном Карабахе. Азербайджан знаете, да? Слева-снизу), где находился майор Лисаневич с 6 ротами егерей, идет 40 000 персидского войска под командованием Наследного Принца Аббас-Мирзы (мне хочется думать, что он передвигался на огромной золотой платформе, с кучей уродов, фриков и наложниц на золотых цепях, лайк э факин Ксеркс), князь Цицианов выслал всю подмогу, которую только мог выслать. Все 493 солдата и офицера при двух орудиях, супергерое Карягине, супергерое Котляревском и русском воинском духе.
Они не успели дойти до Шуши, персы перехватили наших по дороге, у реки Шах-Булах, 24 июня. Персидский авангард. Скромные 10 000 человек. Ничуть не растерявшись (в то время на Кавказе сражения с менее чем десятикратным превосходством противника не считались за сражения и официально проходили в рапортах как "учения в условиях, приближенных к боевым"), Карягин построил войско в каре и целый день отражал бесплодные атаки персидской кавалерии, пока от персов не остались одни ошметки. Затем он прошел еще 14 верст и встал укрепленным лагерем, так называемым вагенбургом или, по-русски, гуляй-городом, когда линия обороны выстраивается из обозных повозок (учитывая кавказское бездорожье и отсутствовавшую сеть снабжения, войскам приходилось таскать с собой значительные запасы).

Персы продолжили атаки вечером и бесплодно штурмовали лагерь до самой ночи, после чего сделали вынужденный перерыв на расчистку груд персидских тел, похороны, плач и написание открыток семьям погибших. К утру, прочитав присланный экспресс-почтой мануал "Военное искусство для чайников" ("Если враг укрепился и этот враг - русский, не пытайтесь атаковать его в лоб, даже если вас 40 000, а его 400"), персы начали бомбардировать наш гуляй-город артиллерией, стремясь не дать нашим войскам добраться до реки и пополнить запасы воды. Русские в ответ сделали вылазку, пробились к персидской батареи и повзрывали ее нахрен, сбросив остатки пушек в реку, предположительно - с ехидными матерными надписями.

Впрочем, положения это не спасло. Провоевав еще один день, Карягин начал подозревать, что он не сможет перебить всю персидскую армию. Кроме того, начались проблемы внутри лагеря - к персам перебежал поручик Лисенко и еще шесть засранцев, на следующий день к ним присоединились еще 19 хиппи - таким образом, наши потери от трусливых пацифистов начали превышать потери от неумелых персидских атак. Жажда, опять же. Зной. Пули. И 40 000 персов вокруг. Неуютно.

На офицерском совете были предложены два варианта: или мы остаемся здесь все и умираем, кто за? Никого. Или мы собираемся, прорываем персидское кольцо окружения, после чего ШТУРМУЕМ близлежащую крепость, пока нас догоняют персы, и сидим уже в крепости. Там тепло. Хорошо. И мухи не кусают. Единственная проблема - нас по-прежнему десятки тысяч караулят, и все это будет похоже на игру Left 4 Dead, где на крошечный отряд выживших прут и прут толпы озверевших зомби.

Left 4 Dead все любили уже в 1805-ом, поэтому решили прорываться. Ночью. Перерезав персидских часовых и стараясь не дышать, русские участники программы "Остаться в живых, когда остаться в живых нельзя" почти вышли из окружения, но наткнулись на персидский разъезд. Началась погоня, перестрелка, затем снова погоня, затем наши наконец оторвались от махмудов в темном-темном кавказском лесу и вышли к крепости, названной по имени близлежащей реки Шах-Булахом. К тому моменту вокруг оставшихся участников безумного марафона "Сражайся, сколько сможешь" (напомню, что шел уже ЧЕТВЕРТЫЙ день беспрерывных боев, вылазок, дуэлей на штыках и ночных пряток по лесам) сияла золотистая аура 3,14здеца, поэтому Карягин просто разбил ворота Шах-Булаха пушечным ядром, после чего устало спросил у небольшого персидского гарнизона: "Ребята, посмотрите на нас. Вы правда хотите попробовать? Вот правда?".

Ребята намек поняли и разбежались. В процессе разбега было убито два хана, русские едва-едва успели починить ворота, как показались основные персидские силы, обеспокоенные пропажей любимого русского отряда. Но это был не конец. Даже не начало конца. После инвентаризации оставшегося в крепости имущества выяснилось, что еды нет. И что обоз с едой пришлось бросить во время прорыва из окружения, поэтому жрать нечего. Совсем. Совсем. Совсем. Карягин вновь вышел к войскам:
-Друзья, я знаю, что это не безумие, не Спарта и вообще не что-то, для чего изобрели человеческие слова. Из и так жалких 493 человек нас осталось 175, практически все ранены, обезвожены, истощены, в предельной степени усталости. Еды нет. Обоза нет. Ядра и патроны кончаются. А кроме того, прямо перед нашими воротами сидит наследник персидского престола Аббас-Мирза, уже несколько раз попытавшийся взять нас штурмом. Слышите похрюкивание его ручных уродов и хохот наложниц?

Это он ждет, пока мы сдохнем, надеясь, что голод сделает то, что не смогли сделать 40 000 персов. Но мы не сдохнем. Вы не сдохнете. Я, полковник Карягин, запрещаю вам дохнуть. Я приказываю вам набраться всей наглости, которая у вас есть, потому что этой ночью мы покидаем крепость и прорываемся к ЕЩЕ ОДНОЙ КРЕПОСТИ, КОТОРУЮ СНОВА ВОЗЬМЕМ ШТУРМОМ, СО ВСЕЙ ПЕРСИДСКОЙ АРМИЕЙ НА ПЛЕЧАХ. А также уродами и наложницами.

Это не голливудский боевик. Это не эпос. Это русская история, птенчики, и вы ее главные герои. Выставить на стенах часовых, которые всю ночь будут перекликаться между собой, создавая ощущение, будто мы в крепости. Мы выступаем, как только достаточно стемнеет!
Говорят, на Небесах когда-то был ангел, отвечавший за мониторинг невозможности. 7 июля в 22 часа, когда Карягин выступил из крепости на штурм следующей, еще большей крепости, этот ангел умер от о3,14зденения. Важно понимать, что к 7 июля отряд беспрерывно сражался вот уже 13-ый день и был не сколько в состоянии "терминаторы идут", сколько в состоянии "предельно отчаянные люди на одной лишь злости и силе духа движутся в Сердце Тьмы этого безумного, невозможного, невероятного, немыслимого похода".

С пушками, с подводами раненых, это была не прогулка с рюкзаками, но большое и тяжелое движение. Карягин выскользнул из крепости как ночной призрак, как нетопырь, как существо с Той, Запретной Стороны - и потому даже солдаты, оставшиеся перекликаться на стенах, сумели уйти от персов и догнать отряд, хотя и уже приготовились умереть, понимая абсолютную смертельность своей задачи.

Продвигавшийся сквозь тьму, морок, боль, голод и жажду отряд русских… солдат? Призраков? Святых войны? столкнулся с рвом, через который нельзя было переправить пушки, а без пушек штурм следующей, еще более лучше укрепленной крепости Мухраты, не имел ни смысла, ни шансов. Леса, чтобы заполнить ров, рядом не было, не было и времени искать лес - персы могли настигнуть в любую минуту. Четыре русских солдата - один из них был Гаврила Сидоров, имена остальных, к сожалению, мне не удалось найти - молча спрыгнули в ров. И легли. Как бревна. Без бравады, без разговоров, без всего. Спрыгнули и легли. Тяжеленные пушки поехали прямо по ним.
Из рва поднялись только двое. Молча.

8 июля отряд вошел в Касапет, впервые за долгие дни нормально поел, попил, и двинулся дальше, к крепости Мухрат. За три версты от нее отряд в чуть больше сотни человек атаковали несколько тысяч персидских всадников, сумевшие пробиться к пушкам и захватить их. Зря. Как вспоминал один из офицеров: "Карягин закричал: «Ребята, вперед, вперед спасайте пушки!»

Видимо, солдаты помнили, КАКОЙ ценой им достались эти пушки. На лафеты брызнуло красное, на это раз персидское, и брызгало, и лилось, и заливало лафеты, и землю вокруг лафетов, и подводы, и мундиры, и ружья, и сабли, и лилось, и лилось, и лилось до тех пор, пока персы в панике не разбежались, так и не сумев сломить сопротивление сотни наших.
Мухрат взяли легко, а на следующий день, 9-го июля, князь Цицианов, получив от Карягина рапорт: "Мы все еще живы и три последние недели заставляем гоняться за нами половину персидской армии.
P.S. Борщ в холодильнике, персы у реки Тертары", тут же выступил навстречу персидскому войску с 2300 солдат и 10 орудиями. 15 июля Цицианов разбил и прогнал персов, а после соединился с остатками отрядами полковника Карягина.

Карягин получил за этот поход золотую шпагу, все офицеры и солдаты - награды и жалованье, безмолвно легший в ров Гаврила Сидоров - памятник в штаб-квартире полка.

Однажды от эскадры вице-адмирала Горацио Нельсона, должен был уйти фрегат, на котором в Англию отправлялась почта. Через день ожидалось сражение, и все матросы и офицеры написали письма домой. Сбором писем занимался молодой моряк. Он собрал всю корреспонденцию, запечатал в мешки и передал на фрегат, который тут же тронулся в путь под полными парусами. В этот момент молодой человек вдруг вспомнил, что в спешке забыл положить в мешок свое собственное письмо. Дежурный офицер заметил растерянность моряка, который стоял с листком в руке, и спросил его о причине, а потом резко отчитал за рассеянность.

Неподалеку оказался адмирал, который заметил этот инцидент. Он подозвал офицера и спросил:

- В чем дело?

- Милорд, это пустяк, который недостоин вашего внимания, - ответил тот.

Нельсон потребовал объяснений. Офицер нехотя рассказал о случившемся. В тот же миг адмирал приказал подать сигнал и вернуть фрегат. Письмо молодого моряка было отправлено.
Все это произошло на глазах у сотен матросов. Вице-адмирал, несмотря на свое высокое положение, нередко совершал поступки такого рода, за что моряки испытывали к нему уважение.

Джозеф Роберт Байерли (Joseph Robert Beyrle, 1923—2004) — парашютист американской 101-й воздушно-десантной дивиизии. Во время высадки в Нормандии в июне 1944 года попал в плен, в течение последующих семи месяцев Байерли содержался в семи различных германских тюрьмах. Он дважды пытался бежать, но оба раза неудачно. Третий побег, в начале января 1945 года, из лагеря близ реки Одер увенчался успехом. Уходя на восток, через две недели скитаний Байерли наткнулся на советский танковый батальон 2-го Белорусского фронта. Отказавшись от предложенной эвакуации в тыл, Джозеф уговорил советское командование разрешить ему вступить в ряды 1-й гвардейской танковой бригады, в составе которой он воевал в течении месяца, пока не был ранен. Находясь в госпитале, Байерли встретился с маршалом Жуковым, который помог ему добраться в Москву, а затем вернуться в США.

Джозеф Байерли считается единственным солдатом Второй мировой войны, который воевал против гитлеровцев и в американской, и в советской армиях. Его сын Джон Байерли с 2008 года — посол США в России.

Главный символ Победы - Вечный огонь у Кремлевской стены в Москве - в этом году отмечает 45-летие; по традиции к 9 мая, как и на протяжении десятков лет, самые опытные специалисты "Мосгаза" тщательно проверили горелку и провели профилактические работы - чтобы Вечный огонь оправдывал свое название.

Мемориальный ансамбль "Могила Неизвестного солдата" с Вечным огнем был открыт 8 мая 1967 года в честь 25-летия разгрома немецко-фашистских войск под Москвой. А в апреле 2010 года от Вечного огня был зажжен Огонь памяти и славы, который находится в мемориальном комплексе на Поклонной горе.

Факел с историей
В музее ГУП "Мосгаз", который занимается эксплуатацией и обслуживанием Вечного огня в Александровском саду и на Поклонной горе, до сих пор хранится переносной газовый факел, которым генсек ЦК КПСС Леонид Брежнев в 1967 году зажег пламя на Могиле Неизвестного Солдата. Этот исторический факел состоит из металлического корпуса, внутри которого баллончик сжиженного газа и горелка. Самое интересное, что факел до сих пор сохранил свою работоспособность.
В этом можно было убедиться 5 мая, когда в ходе профилактических работ с помощью исторического факела пламя перенесли на временную горелку, а потом вернули обратно участники Великой Отечественной войны, ветераны газового хозяйства Алексей Кузьмин и Виктор Волков, проработавшие в сфере газового хозяйства столицы более чем 50 лет.

"Вечный огонь у Кремлевской стены всегда считался для "Мосгаза" объектом №1. И то, как готовились к открытию мемориала, и то, как зажигали Вечный огонь - на моей памяти. Я лично в подготовке к открытию мемориала Вечного огня в 1967 году не принимал участия, но наша контора врезок и присоединений, где я тогда работал, имела непосредственное отношение. И все мы задолго до этого события знали, какой важный объект должен перейти на обслуживание столичным газовикам", - рассказал Волков РИА Новости.
Он отметил, что работа по созданию мемориала с Вечным огнем в Александровском саду не была особенно сложной, но большая ответственность накладывала свой отпечаток на столичных газовиков.
"Это было событие особой важности для всей страны! Мы хотели сделать привычную работу по врезке особенно качественно и без "сюрпризов". Тогда трубы были чугунные, и врезка имела свои особенности", - отметил специалист "Мосгаза", добавив, что врезку для мемориала делала бригада, полностью состоящая из ветеранов Великой Отечественной войны.
В 1967 году 7 мая в Ленинграде от Вечного огня на Марсовом поле зажгли факел, который по эстафете доставили в Москву. На всем пути от Ленинграда до Москвы стоял живой коридор - люди хотели видеть то, что для них было свято. Ранним утром 8 мая кортеж достиг Москвы. У Манежной площади факел принял Герой Советского Союза Алексей Маресьев, а зажигал Вечный огонь Леонид Брежнев.


Как создавался Вечный огонь
Как рассказал РИА Новости один из разработчиков горелки Вечного огня, заслуженный изобретатель РФ Кирилл Ридер, все "технические трудности" преодолевались легко, потому что специалисты считали это дело "народной задачей".
"Мы понимали, что это очень ответственно - сохранять Вечный огонь у Кремлевской стены. Я, честно говоря, даже сегодня, спустя много лет, когда на Красной площади проходят парады, всегда бываю растроган. Когда видишь парад, все вспоминается", - поделился Ридер.
Проверить ход работ по созданию Вечного огня, основным разработчиком которого был инженер-конструктор газового оборудования в институте "МосгазПроект" Флорентий Казанцев, приезжали первые лица государства. "Одному нравилось пламя больше по высоте, другому поменьше, одному хотелось, чтобы цвет был такой, другому - чтобы цвет был этакий… В этом плане мы, конечно, мучились", - вспоминает Ридер.
Он также рассказал, что в 1967 году Вечный огонь задували ветровой установкой, чтобы увидеть устойчивость пламени.
"И водичкой поливали. Устойчивости пламени мы смогли добиться за счет постоянной работы электрозапальников. Мы делали платиновое напыление, это было непросто, так как в те времена был очень строгий учет драгоценных металлов. Но это было необходимо, так как платина является сильным катализатором", - объяснил специалист.

По словам Волкова, разработкой, подключением и настройкой газовой горелки занимались лучшие специалисты того времени.
"Время показало, что расчеты и их воплощение были правильными. А потом пришли новые технологии, и ни у кого не осталось никаких сомнений. Вечный огонь - это не просто символическое название", - отметил собеседник агентства.

Как меняют запальники
Традиционно перед Днем Победы "Мосгаз" проводит контрольную замену запальников горелки Вечного огня. Как рассказал генеральный директор предприятия Гасан Гасангаджиев, работы проводятся самыми опытными слесарями управления №6 "Мосгаза", при этом из 70 слесарей управления к работе допускают лишь восемь человек, которые имеют высший разряд.

"Вся работа занимает порядка 40-50 минут, но относится к категории повышенной сложности. Чтобы символ великой Победы - Вечный огонь - полностью оправдывал свое название, во время профилактических работ пламя всегда переносится на временную горелку, а затем вновь возвращается на свое законное место", - рассказал Гасангаджиев.

Во время работ слесари разбирают основную горелку и меняют запальники, которые круглосуточно находятся под напряжением. В конструкции горелки используется три запальника, которые обеспечивают трехкратное резервирование для того, чтобы Вечный огонь горел при любых погодных условиях.
Интересно, что цвет пламени на газовых плитах в квартирах москвичей синий, а пламя Вечного огня - всегда ярко-оранжевое.
"Дело в том, что в конструкции Вечного огня есть специальная горелка. Ведь если газ специальным образом не перемешивать, то в дневное время мы просто-напросто увидим только мираж теплового облака. А для того, чтобы огонь было видно всегда, мы изменяем пропорции смешения газа с воздухом, что и дает оранжево-желтое свечение газа, и, соответственно, мы его всегда видим", - пояснил гендиректор "Мосгаза".

О́рден Оте́чественной войны́ — военный орден СССР, учреждённый Указом Президиума Верховного Совета СССР «Об учреждении Ордена Отечественной Войны I и II степени» от 20 мая 1942 года. Орденом Отечественной войны награждаются лица рядового и начальствующего состава Красной Армии, Военно-Морского Флота, войск НКВД и партизанских отрядов, проявившие в боях за Советскую Родину храбрость, стойкость и мужество, а также военнослужащие, которые своими действиями способствовали успеху боевых операций наших войск. Орден Отечественной войны состоит из двух степеней: I и II степени. Высшей степенью ордена является I степень.
Орден Отечественной войны — первая награда, появившаяся в годы Великой Отечественной войны. Также это первый советский орден, имевший разделение на степени. В течение 35 лет орден Отечественной войны оставался единственным советским орденом, передававшимся семье как память после смерти награждённого (остальные ордена необходимо было возвращать государству). Лишь в 1977 году порядок оставления в семье распространили на остальные ордена и медали.
10 апреля 1942 года Сталин поручил начальнику тыла РККА генералу А. В. Хрулёву разработать и представить проект ордена для награждения военнослужащих, отличившихся в боях с фашистами. Первоначально орден предполагалось назвать «За военную доблесть». К работе над проектом ордена были привлечены художники Сергей Иванович Дмитриев (автор рисунков медалей «За Отвагу», «За боевые заслуги» и ХХ лет РККА) и Александр Иванович Кузнецов. Уже через двое суток появились первые эскизы, из которых отобрали несколько работ для изготовления пробных экземпляров в металле. 18 апреля 1942 года образцы были представлены на одобрение. За основу будущей награды решено было взять проект А. И. Кузнецова, а идея надписи «Отечественная война» на знаке была взята из проекта С. И. Дмитриева.
В статуте ордена впервые в истории советской наградной системы перечислялись конкретные подвиги, за которые отличившийся мог быть представлен к награде.

В истории ордена Отечественной войны I степени есть и весьма редкие случаи, когда эта награда вручалась всем участникам какой-либо одной военной операции. Первыми такой чести удостоились члены экипажа подводной лодки « К-21», которая 5 июля 1942 годаатаковала в Баренцевом море крупнейший вражеский линкор «Тирпиц».
Орденом Отечественной войны I степени были награждены и все участники двухдневного боя в январе 1943 года у реки Северский Донец — 30 бойцов штурмовой группы, которой командовал лейтенант А. Атаев.
Орденом Отечественной войны награждались целые воинские части и соединения, военные училища и оборонные заводы. Орденом Отечественной войны I степени были награждены и многие города — Белгород, Воронеж, Тирасполь, Кисловодск, Курск, Могилев, Мурманск, Наро-Фоминск, Орёл, Ржев, Ростов-на-Дону, Смоленск, Сочи и другие.
После войны орденом Отечественной войны были награждены десятки тысяч раненых бойцов, которые по каким-либо причинам не получили наград, к которым они были представлены во время боёв с немецкими захватчиками.

Матч смерти — футбольный матч, сыгранный в оккупированном немцами Киеве летом 1942 года между немецкой командой и пленными советскими игроками. Через некоторое время после этой игры ряд футболистов - киевлян оказались в концентрационных лагерях, а некоторые были расстреляны.

Через некоторое время после оккупации немцами Киева, начала понемногу налаживаться культурная жизнь и время от времени проводились спортивные мероприятия. В конце июня 1942 года немцами было разрешено проведение футбольных матчей, при этом в них участвовали и сами немцы.

Так получилось, что на "Киевском хлебозаводе №1" трудились футболисты команды "Динамо" и несколько игроков других команд, которые зарегистрировали добровольную команду. Тренировок как таковых быть не могло, потому что все игроки ежедневно трудились на изнурительной работе и сил на тренировки просто не оставалось.
Но в первых же матчах их команда, которую назвали "Старт", с разгромным счетом выиграла у нескольких соперников, в том числе и немцев. Вскоре они выиграли у самой сильной немецкой команды.

Но немцы не могли выйти из этой ситуации побежденными, поскольку это повредило бы их репутации, и тогда они предложили матч-реванш, который получил название "матч смерти".
Все афиши гласили, что немцы играют в усиленном составе.

Но "Старт" выиграл со счетом 5:3.

Через несколько дней начались аресты. Игроки выигравшей команды были расстреляны, подверглись пыткам в гестапо или были отправлены в концентрационные лагеря. Но об этом не кричали направо и налево, все было сделано тихо и причины арестов не смогли узнать даже через много лет, когда было возбуждено уголовное дело и просматривались архивы. Дело о «матче смерти» было возбуждено прокуратурой Гамбурга в 1974 году и окончательно закрыто следственной комиссией в феврале 2005.

По легенде, перед матчем в раздевалку советских футболистов вошёл немецкий военачальник, наблюдавший за матчем, и в жёсткой форме под угрозой лагерей и расстрела потребовал проиграть. Немецкий офицер действительно заходил в раздевалку, но то, о чем они говорили с игроками, навсегда осталось загадкой - никто этой информации так и не разгласил.

Дорогие дяденька или тетенька, кто найдет это спрятанное от немцев письмо, умоляю вас, опустите сразу в почтовый ящик. Мой труп уже будет висеть на веревке

Дорогой, добрый папенька!
Пишу я тебе письмо из немецкой неволи. Когда ты, папенька, будешь читать это письмо, меня в живых не будет. И моя просьба к тебе, отец: покарай немецких кровопийц. Это завещание твоей умирающей дочери.
Несколько слов о матери. Когда вернешься, маму не ищи. Ее расстреляли немцы. Когда допытывались о тебе, офицер бил ее плеткой по лицу. Мама не стерпела и гордо сказала: "Вы не запугаете меня битьем. Я уверена, что муж вернется назад и вышвырнет вас, подлых захватчиков, отсюда вон". И офицер выстрелил маме в рот…
Папенька, мне сегодня исполнилось 15 лет, и если бы сейчас ты, встретил меня, то не узнал бы свою дочь. Я стала очень худенькая, мои глаза ввалились, косички мне остригли наголо, руки высохли, по-хожи на грабли. Когда я кашляю, изо рта идет кровь — у меня отбили легкие.
А помнишь, папа, два года тому назад, когда мне исполнилось 13 лет? Какие хорошие были мои именины! Ты мне, папа, тогда сказал: "Расти, доченька, на радость большой!" Играл патефон, подруги поздравляли меня с днем рождения, и мы пели нашу любимую пионерскую песню…
А теперь, папа, как взгляну на себя в зеркало — платье рваное, в лоскутках, номер на шее, как у преступницы, сама худая, как скелет,- и соленые слезы текут из глаз. Что толку, что мне исполнилось 15 лет. Я никому не нужна. Здесь многие люди никому не нужны. Бродят голодные, затравленные овчарками. Каждый день их уводят и убивают.
Да, папа, и я рабыня немецкого барона, работаю у немца Шарлэна прачкой, стираю белье, мою полы. Работаю очень много, а кушаю два раза в день в корыте с "Розой" и "Кларой" — так зовут хозяйских свиней. Так приказал барон. "Русс была и будет свинья",- сказал он.
Я очень боюсь "Клары". Это большая и жадная свинья. Она мне один раз чуть не откусила палец, когда я из корыта доставала картошку.
Живу я в дровяном сарае: в колшату мне входить нельзя. Один раз горничная полька Юзефа дала мне кусочек хлеба, а хозяйка увидела и долго била Юзефу плеткой по голове и спине.
Два раза я убегала от хозяев, но меня находил ихний дворник. Тогда сам барон срывал с меня платье и бил ногами. Я теряла сознание. Потом на меня выливали ведро воды и бросали в подвал.
Сегодня я узнала новость: Юзефа сказала, что господа уезжают в Германию с большой партией невольников и невольниц с Витебщины. Теперь они берут и меня с собою. Нет, я не поеду в эту трижды всеми проклятую Германию! Я решила лучше умереть на родной сторонушке, чем быть втоптанной в проклятую немецкую землю. Только смерть спасет меня от жестокого битья.
Не хочу больше мучиться рабыней у проклятых, жестоких немцев, не давших мне жить!..
Завещаю, папа: отомсти за маму и за меня. Прощай, добрый папенька, ухожу умирать.
Твоя дочь Катя Сусанина…
Мое сердце верит: письмо дойдет.

Нужно выполнить один из нижеприведенных пунктов:

— Ворвавшись первым в расположение противника, личной храбростью содействовать успеху общего дела;
— Находясь в загоревшемся танке, продолжить выполнять боевую задачу;
— В минуту опасности спасти знамя своей части от захвата противником;
— Из личного оружия меткой стрельбой уничтожить от 10 до 50 солдат и офицеров противника;
— В бою огнем противотанкового ружья вывести из строя не менее двух танков противника;
— Уничтожить ручными гранатами на поле боя или в тылу противника от одного до трех танков;
— Уничтожить огнем артиллерии или пулемета не менее трех самолетов противника;
— Презирая опасность, первым ворваться в ДЗОТ (ДОТ, окоп или блиндаж) противника, решительными действиями уничтожив его гарнизон;
— В результате личной разведки установить слабые места обороны противника и вывести наши войска в тыл противника;
— Лично захватить в плен вражеского офицера;
— Ночью снять сторожевой пост (дозор, секрет) противника или захватить его;
— Лично, с находчивостью и смелостью пробравшись к позиции противника, уничтожить его пулемет или миномет;
— Будучи в ночной вылазке, уничтожить склад противника с военным имуществом;
— Рискуя жизнью, спасти в бою командира от угрожавшей ему непосредственной опасности;
— Пренебрегая личной опасностью, в бою захватить неприятельское знамя;
— Будучи раненым, после перевязки снова вернуться в строй;
— Из личного оружия сбить самолет противника;
— Уничтожив огнем артиллерии или миномета огневые средства противника, обеспечить успешные действия своего подразделения;
— Под огнем противника проделать для наступающего подразделения проход в проволочных заграждениях противника;
— Рискуя жизнью, под огнем противника оказывать помощь раненым в течение ряда боев,
— Находясь в подбитом танке, продолжать из оружия танка выполнять боевую задачу;
— Стремительно врезавшись на своем танке в колонну противника, смять ее и продолжать выполнять боевое задание;
— Своим танком смять одно или несколько орудий противника или уничтожить не менее двух пулеметных гнезд;
— Находясь в разведке, добыть ценные сведения о противнике;
— Летчику-истр*бителю уничтожить в воздушном бою от двух до четырех самолетов-истр*бителей противника или от трех до шести самолетов-бомбардировщиков;
— Летчику-штурмовику в результате штурмового налета уничтожить от двух до пяти танков противника или от трех до шести паровозов, или взорвать эшелон на железнодорожной станции или перегоне, или уничтожить на аэродроме противника не менее двух самолетов;
— Летчику-штурмовику в результате смелых инициативных действий уничтожить в воздушном бою один или два самолета противника;
— Экипажу дневного бомбардировщика уничтожить железнодорожный эшелон, взорвать мост, склад боеприпасов, горючего, уничтожив штаб какого-либо соединения противника, разрушить железнодорожную станцию или перегон, взорвать электростанцию, подорвать плотину, уничтожить военное судно, транспорт, катер, уничтожить на аэродроме противника не менее двух самолетов;
— Экипажу легкого ночного бомбардировщика взорвать склад боеприпасов, горючего, уничтожить штаб противника, взорвать железнодорожный эшелон, подорвать мост;
— Экипажу дальнего ночного бомбардировщика разрушить железнодорожную станцию, взорвать склад боеприпасов, горючего, разрушить портовое сооружение, уничтожить морской транспорт или железнодорожный эшелон, разрушить или сжечь важный завод или фабрику;
— Экипажу дневного бомбардировщика за смелое действие в воздушном бою, в результате чего было сбито от одного до двух самолетов;
— Экипажу разведчика за успешно выполненную разведку, в результате которой получены ценные данные о противнике.